Огненная кровь - Михаил Горожанин Страница 22

– Мне туточки! – подала голос бабулька.

– Похоже, и нам тоже… – Оксанка сверилась с нарисованной схемой. – Спасибо вам, Хачик.

– Давайтэ до места довэзу! – энтузиазм армянина плескал через край.

– Спасибо, но дальше мы сами, – мягко возразила Оксанка. Миладу немного удивила такая конспирация.

– Харашо, дорогая! Тогда прыехалы!

– Ой, спасибо тебе, милок, дай те Бог здоровья и всех благ! – затараторила бабулька, пытаясь отыскать ручку, открывающую дверь. Милада помогла ей и спросила армянина:

– Хачик, сколько мы вам должны?

– Ай! – замахал руками армянин. – Обидить хочэш! Прекрасная дэвушка тэлэфон дала, какую плату мнэ еще с вас брать?

– Ну… Все-таки почти час вашего времени… Бензин… – улыбнулась Милада, решив его немного поддеть, и поскольку не любила быть должником. Хачик посмотрел на нее укоризненно. – У меня просто такое чувство, словно я подругой расплатилась.

– Милка, ты чего? – нервно заулыбалась Оксанка. – Я же сама телефон дала.

Милада видела, что армянин понял. Он потер лысину, хмыкнул и грозно сказал:

– Целый час! Тры литра бэнзина! – Старушка охнула. – С вас – дэсят рублэй!

Потом посмотрел хитро на Миладу:

– И твой тэлэфон тожэ!

– Хитры вы, уважаемый Хачик, – рассмеялась Милада, – только давайте для разнообразия вы мне свой телефон. Вы мне тоже интересны, захочу пообщаться – позвоню. Я тоже оперу люблю.

Армянин расхохотался, полез во внутренний карман пиджака и достал красивую черную визитку, тисненую золотом. Протянул Миладе.

– Хачик… – Девушка вгляделась в визитку и улыбнулась, – Эээ… Какое отчество-то подходящее. К вашей деятельности.

На визитке значилось: «Хачик Танатович Арзуманян, генеральный директор. Компания „Безмятежность“, ритуальные услуги».

– Нэ понял? – свел брови армянин.

– Ну… Не обижайтесь, пожалуйста, Хачик Танатович, – извинилась на всякий случай Милада. – Отчество ваше подходящим показалось. Ну… Танатос, знаете? Бог смерти у древних.

– Аааа… – сразу успокоился армянин. – Панымаю. Да, забавна. Так и «хач» по-армянски означает «крест». А «хачик» – хрестианын. Так что все падходыт.

– Восхитительно, – улыбнулась Милада. – Редкий случай соответствия ФИО человека его профессии.

Она думала, армянин обидится на ее остроту, но тот только в ответ улыбнулся ей белоснежными зубами. Он просто-таки излучал жажду жизни, и Милада подумала, что именно таким людям надо держать похоронные бюро. Вселять надежду на то, что со смертью близких жизнь не кончается.

– А почему директор компании ритуальных услуг извозом занимается? – не удержалась она. – Что, не хочет народ помирать? Без работы сидите?

Хачик не обиделся.

– Эх! Памирают как ранше. Просто новое мэсто еду сматрэт. Буду мэстное кладбищэ в сваи руки брать! Гранытную мастэрскую паднымат, благоустройство тэрритории дэлат, да. Чтоб парядок был.

– Енто не то ль, что по другую сторону шоссейки? – подала голос старушка.

– Точно, бабо. А то наставят опят ограды, как захочетса, ни прайты ни праехат. И за памятники дорога бэрут. А на кладбищэ порадок нужен, да! С людэй драть втрыдорога нэлза!

– Ладно, Хачик, – сказала Оксанка, открывая дверцу, – нам пора. Спасибо за помощь.

– Эта нэ помощь! – покачал головой директор «Безмятежности». – Нужна будэт помощь – званы. Я памагу. Он обернулся к Миладе: – И ты званы.

– А мне помощь? – раздался сзади голос бабульки. – Ты, милок, помощь раздаешь. А мне знаешь, как иногда помощь нужна? Иной раз ка-ак в ногу-то вступит! Вот тут, над коленом – так и шагу ступить не могу! А навозу наносить – надо? Надо. А картошки с погреба достать надо? Надо! – Все с удивлением слушали случайную попутчицу. Милада вспомнила вес рюкзака и решила, что «вступит» вполне объяснимо.

Когда бабулька замолчала, армянин покачал головой и достал третью визитку.

– Дэржи, бабо. Как раз в этом я табэ смагу памочь, – серьезно сказал он рассмеялся. – Видно судба мена с вамы всэми свэла на дорогэ. Двэ пирикрасных дэвушкы, двэ розы, и пачтэнная бабо, жена маиго зэмлака!

Он пошел доставать рюкзак из багажника. Девушки вышли из машины. Остановка сразу загудела от шепота. Сидящие на лавочке с семечками бабки тут же принялись перемывать косточки двум девицам. Когда же из салона выбралась их попутчица, шепот только усилился. «Глянь, Аганю-то нашу на каких машинах возют…» услышала Милада.

– Агаш! – послышался голос. – Зять твой чтоль?

– Нет, – спокойно ответила бабулька. – Просто хороший человек.

– Ааа… – протянул голос неудовлетворенно. Милада принципиально не оборачивалась. – А ето внучки приехали?

– Нет, – улыбнулась та. – Просто хорошие девочки.

В это время Хачик Танатович помогал ей забросить на спину рюкзак, от которого она вся прогнулась назад. Милада ожидала, что она того и гляди сломается пополам. Бабулька похлопала его по руке:

– Спасибо тебе, хороший человек. Пусть тебе в пути повезет. А только знаниями своими не разбрасывайся. И кому попало про них не говори…

– Спасибо, бабо, – медленно ответил армянин, не сводя со старушки пристального взгляда. Миладе даже показалось, что между ними сейчас что-то заискрит. Потом он помахал девушкам, сел в машину, с визгом колес развернулся и укатил.

Милада посмотрела на бабулькин рюкзак с сомнением. Её кольнула совесть.

– Бабушка, давайте мы вам поможем?

– Нет, детонька, спасибочки, – весело отозвалась та. – Уже помогли. Я бы там четыре часа еще автобус прождала, да и влезла бы – не знаю. Так что вам спасибо.

Старая женщина кивнула им и, размеренно переставляя ноги, пошла через дорогу.

Оксанка снова достала схему, нарисованную Танечкой на листе из блокнота, повертела ее во все стороны, пытаясь понять, по какому из четырех путей, ведущих с автобусного пятачка, им двигаться. Наконец она кивнула сама себе и решительно указала на дорогу, ведущую вниз.

– Нам туда.

Подхватив сумку, они бодро зашагали вниз по пыльной обочине.

– Оксан, а нам долго идти ведь?

– Ну… Долго, наверное, – отозвалась подруга. – Я бы попросила подвезти ближе, да Рябинушка заранее запретила.

Они бодро шагали около получаса. Вскоре с дороги резко пропал асфальт, и она окончательно превратилась в грунтовку. Мимо перестали сновать иномарки, спешившие к многочисленным дачам, а по обе стороны от девушек поднялся лес.

Они прошли еще километра два, не жалуясь друг другу на усталость, ибо день был солнечный и теплый, воздух свежим, а настроение – приподнятым.

Лес приблизился к дороге вплотную, впереди пахнуло влагой, и подруги вышли на старый бетонный мост, пересекающий неторопливую реку. Оксанка неожиданно подошла к перилам и стала смотреть в воду. Милада остановилась в нерешительности, потом подошла и встала рядом. Погладила Оксанку по плечу.