Змееборец - Арина Веста Страница 21

Это утро было похоже на тупиковый знак на пустой дороге из ниоткуда в никуда, на разорванную страницу из древней книги, с рассыпавшимися заклинаниями и наивными картинками с рыцарями и побежденными драконами.

– «Сивка-Бурка, вещая каурка», – шептал Варганов, и давний оберег его племени спешил на помощь, или это сам Варганов, сорвавшись с места, летел навстречу неумолимому року. Стального цвета «конек» полковника Варганова бодро отстегивал километры сначала по правительственной трассе, потом по Рублево-Успенскому шоссе, потом свернул в ромашковое поле и покатил по накатанной грунтовой колее.

Поместье, где коротал свои дни отошедший от дел Копейкин, располагалось поблизости от печально известного Чертухинска. Почему, выйдя на пенсию, Копейкин поселился именно здесь: купился на живописный пейзаж и близость столицы? Вряд ли… За любым раскладом людей и событий Варганов искал и находил непознанную закономерность, к примеру, он внезапно обнаружил, что служебное прозвище его друга происходило вовсе не от мелкой монеты или трогательно-примитивной «копейки» – первой отечественной модели «Жигулей», – а от копья, которое сжимал в руке всадник-копейщик, поражающий Змея. Возможно, Копейкин и теперь держал боевую вежу или засеку на подступах к Москве. А может быть, стерег зло, окопавшееся в Чертухинске, и не давал ему расползаться. В любом случае, чтобы понять тайный смысл бытия «Сивки-Бурки» и мозаику случайностей вокруг нее, нужно было прожить не одну человечью жизнь. Но в своих рассуждениях и догадках полковник давно уже шагнул за предел, отмеренный простому служаке, у которого лоб главным образом подпирает фуражку, и подошел к рубежам заветным, так что отступать ему было некуда.

Крестьянский сын Сергей Варганов в лубяных доспехах стерег свой Калинов мост, а с того берега уже плыло смрадное дыхание и щерилась пасть Юдова. Старинная сказка была откровенна – дракон хитер и безжалостен, но с ним можно сразиться в открытом бою и загнать зло туда, откуда оно выползло, – в преисподнюю, в небытие.

«Почему люди отказываются верить собственной родовой памяти и голосу предков? – думал Варганов. – Ведь та первая битва с драконами закончилась победой людей, а сколько сказок и былин осталось с той поры!» Полковник навскидку припомнил былину «Добрыня и Змей», которую читал еще в школе, и легенду о Змиевых валах вокруг Киева, и все те русские сказки, которые когда-то читал вслух маленькой Варваре. Сказочные «юды» воровали пригожих девиц и держали в подземельях пленников, возможно, именно так наши пращуры представляли себе тогдашнее «мировое зло» – рабовладельческую Хазарию, оказавшуюся в руках иудеев и, по сути, поклоняющуюся Золотому Змею. А, может быть, не так давно, всего тысячу лет назад, человечество и впрямь пережило дракономахию? Тогда после жестокой и долгой войны драконы и их пособники были вытеснены с Земли, но сегодня они решили взять реванш…

Варганов оставил машину на живописном выгоне и, разувшись, пошел босиком. Вокруг виднелись следы основательной хозяйственной деятельности – работали старательно, с огоньком, точно на долгие века обустраивался могучий, многолюдный род. Трехэтажный терем был сложен из золотистых окоренных бревен и опоясан крепким забором. В молодом саду рядком выстроились ульи. Практичный и неутомимый сивко-бурковец, выйдя на пенсию, вместо положенных ему по рангу алых и белых роз «водил пчел». На лугу хороводились копенки свежего сена, а по тропинкам бегал наглый поросенок. Глядя на это энергичное воплощенье вековечной крестьянской мечты, Варганов подумал с внезапной печалью, что уже не застанет прежнего Копейкина, которого любил и знал все эти годы. Поблизости не было других поместий, поэтому Варганов уверенно подошел к резным воротам и брякнул в кованый колоколец.

Ворота открыл хозяин, немного помятый и весь какой-то поблекший, точно его разбудили от долгого, тяжелого сна, и только крепкая военная косточка все еще держала обветшалое тело, как держит крепко вбитый в землю колышек прошлогодний стог.

Друзья обнялись по-боевому, без лишних слов, так же молча вошли в дом и поднялись по витой лестнице под крышу соснового терема.

– Один живешь? – спросил Варганов, с высоты озирая просторные «нижние» хоромы.

– А с кем мне жить? Жена укатила, детей завести не успел…

– Так ты бы за местными девками хоть бы приглядывал, – попробовал пошутить Варганов, – твой Чертухинск скоро на весь мир прославится.

– Да и хрен с ним… Я газет не читаю и тэвешку как купил, так не включал, – признался Копейкин. – Ты глянь, какая благодать-то кругом – ширь небесная и чистые воздухи!