Темный источник - Дженнифер МакМахон Страница 21

– Я не достаю до дна! – сказала я Уиллу, немного отдышавшись. Я действительно не чувствовала под ногами никакой опоры, хотя погрузилась уже по шейку, а нырнуть мне не хватало храбрости. Зубы у меня стучали, но первоначальная боль от ожога притупилась, и мое тело охватило приятное онемение. Пальцев рук и ступней я и вовсе не чувствовала, но с каждой секундой это беспокоило меня все меньше.

– Ух ты, вода прямо ледяная! – Уилл тоже погрузился в бассейн рядом со мной. – Давай-ка поплаваем, пока не замерзли.

В довольно быстром темпе мы проплыли несколько кругов и действительно немного согрелись, хотя стучать зубами не перестали.

– Ты очень красивая, даже когда замерзнешь, – заметил Уилл, когда, устав плавать, я легла в воде на спинку. Вода держала меня сравнительно легко; она и на ощупь была намного плотнее обычной речной воды, и Уилл сказал – тут все дело в растворенных в ней минералах, но я подумала, что причина в чем-то еще. Еще когда мы плавали, мне казалось, будто меня касаются чьи-то сильные пальцы, которые то поддерживали меня на поверхности, то, наоборот, старались утянуть вглубь.

Минут через пять мы не выдержали и выскочили из ледяной купели на нагретый солнцем гранит. Растираясь изо всех сил жестким мохнатым полотенцем, я бросила взгляд на свою лодыжку – и не поверила глазам. От едва подсохших царапин не осталось и следа!

Пораженная, я заморгала глазами и, наклонившись, чтобы коснуться подушечками пальцев совершенно гладкой кожи, невольно ахнула. Это было поразительно!

– Что-нибудь не так? – сразу спросил Уилл.

– Нет-нет, все в порядке, – выдавила я. – Просто я немного замерзла.

– Твои губы стали совершенно синими, дорогая, – сообщил он, и я невольно посмотрела на него. Губы Уилла тоже посинели от холода, нос стал каким-то сизым, а щеки, наоборот, побелели. Внезапно я увидела, как его взгляд метнулся куда-то мне за спину.

– Что это?! – воскликнул он. – Ты видела?..

– Нет. А что там? – спросила я, поворачиваясь.

Он ответил не сразу. Нахмурившись, Уилл некоторое время пристально смотрел на черную непрозрачную воду.

– Нет, ничего. Показалось, – проговорил он наконец. – Просто блик солнца в воде.

* * *

Я сидела на скамье возле розария, когда из дверей отеля показалась Элиза Хардинг. Заметив меня, она улыбнулась мне, словно старой знакомой, и, приветственно махнув рукой, подошла ко мне. Сегодня она надела ярко-голубое летнее платье, а губы подвела розовой помадой.

– Вы позволите, миссис Монро? – вежливо спросила она.

Я кивнула и подвинулась, давая ей место рядом с собой.

– Зовите меня просто Этель, – сказала я.

Элиза опустилась на скамью так близко, что наши колени на мгновение соприкоснулись, достала из сумочки серебряный портсигар и, открыв, протянула мне. Я отрицательно покачала головой, и Элиза, достав сигарету, спрятала портсигар обратно в сумочку.

– Только ничего не говорите моему Бену, – сказала она, закуривая. – Он считает, что настоящие леди не должны курить. Не думайте, мы очень любим друг друга, просто иногда он бывает страшным занудой.

Я улыбнулась.

– Не скажу. – На мгновение меня посетило то же странное чувство, которое я испытала, когда вышла на балкон, – чувство узнавания. Как будто мы с Элизой были давними и близкими подругами, у которых есть общие тайны.

– Если не считать источника, этот сад – мое самое любимое место, – сказала она, выпустив тонкую струйку голубоватого дыма. – Я сама его спланировала.

– В самом деле?

– О да. Это была моя идея – расположить клумбы в виде трех концентрических окружностей, пересеченных двумя перпендикулярными дорожками, ориентированными строго по сторонам света: одна идет с востока на запад, а другая – с севера на восток. На первый взгляд, достаточно просто, однако я довольно долго раздумывала, как все устроить, рисовала всякие планы, эскизы… И это притом, что я не архитектор и вообще не специалист.

– У вас получилось просто замечательно. Лучше, чем у любого профессионала! – сказала я совершенно искренне. – А розы – розы просто потрясающие.

Элиза улыбнулась. Было видно, что моя похвала ей приятна. Тем не менее она сказала:

– На самом деле в этом есть что-то… противоестественное. Я имею в виду любые попытки привести природу в порядок в нашем, человеческом понимании этого слова. Мы навязываем ей идеальные геометрические формы, которые приятны нашему глазу, но вовсе не свойственные природе в ее первозданном, так сказать, виде. Я-то всегда считала, что любой сад – это живое существо. Он дышит, растет и… Иногда мне даже кажется, что у него есть свой разум.

Оказалось, что Элиза знает названия всех высаженных в саду роз.

– Это «аврора», это – «снежная королева», вон там – «персидская желтая», а здесь, с краю, – «девичий румянец».

– Какие красивые названия, – сказала я, и она кивнула:

– И названия, и сами розы. Некоторые сорта я выписала из Англии… – Элиза рассмеялась. – Этот сад не дает мне сойти с ума зимой. Я просматриваю каталоги, заказываю удобрения, планирую новые посадки.

Из дальнейшего разговора выяснилось, что Элиза выросла здесь, в Бранденбурге, и что ее дом находился совсем рядом – с другой стороны холма, на котором стоял отель.

– Мои родные до сих пор там живут. И я очень рада, что не уехала на другой конец страны, когда вышла замуж. Очень удачно, что они совсем рядом и я могу навестить их в любой момент.

Потом разговор зашел об источнике, и Элиза рассказала мне несколько удивительных историй о тех чудесах, на которые оказалась способна целебная вода. Хромые и калеки снова начинали ходить, раненые солдаты, вернувшиеся с Первой мировой, исцелялись. В общем, почти по Библии: «слепые прозревают, прокаженные очищаются»… Я и верила, и не верила, но больше всего мне хотелось верить.

– Один из местных, его зовут Этан, вернулся с войны немым. Во Франции его ранили в голову, и он не мог говорить, не узнавал отца и мать и так далее… Можно было подумать, что пуля, которая пробила ему череп, уничтожила все, что делало Этана Этаном. Так продолжалось несколько лет, пока родители не привезли его сюда и не заставили погрузиться в источник. И представьте: уже на следующий день он проснулся и попросил мать приготовить на обед свои любимые блюда: жареного цыпленка и яблоки в тесте! Сейчас он совсем здоров и работает десятником на карьере.

Я покачала головой. Что и говорить, история была невероятная.

– Я сама видела его несколько раз, – сказала Элиза очень серьезно. – И это не единственный случай. Мой дядя Реймонд раньше жил в Сент-Олбансе и работал на литейном заводе. У них там произошла какая-то авария, и он ослеп. И представляете, он приехал сюда, окунулся в бассейн и прозрел. Честное слово, я это не выдумала! – Последние слова она произнесла с такой горячностью, что я невольно улыбнулась.