Мумия идет - Роберт Лоуренс Стайн Страница 2

Я бросил сумку и кинулся к двери.

— Выпустите меня! — снова завопил я, стараясь перекричать шум моторов. — Эй… кто-нибудь!..

Я забарабанил в дверь.

Самолет тронулся с места, и меня отбросило назад, к двери туалета.

Полет начался, понял я. Мы отъезжаем от ворот, через которые шла посадка.

— Нет, нет, подождите! — пронзительно кричал я, бросившись к кабине пилотов.

Надо сказать летчикам, что в самолете никого нет, подумал я.

Нужно заставить их остановить самолет!

Это ошибка! Какая-то большая ошибка!

Я постучал в дверь. Сначала тихо, потом посильнее.

— Эй! — кричал я. — Остановитесь! В самолете никого нет! Вы слышите меня?

Ответа не последовало.

Я уперся ладонью в стенку, чтобы сохранить равновесие, когда самолет начал разворачиваться.

— Вы что, не слышите меня? — вопил я. — В самолете только я один! Один!

Мое пересохшее горло саднило от крика, я тяжело сглотнул. Сделал глубокий вдох и забарабанил что было сил обеими руками в дверь кабины пилотов.

— Послушайте! Остановите самолет! Остановитесь!

В ответ — ни звука. Но ведь кто-то же должен там находиться. Кто-то же управляет этим самолетом.

Я схватился за ручку двери и изо всех сил потряс ее, но дверь не поддавалась.

Я навалился на нее плечом, стараясь сдвинуть с места.

Но и это ни к чему не привело. Может быть, дверь заперта? Но зачем пилотам запираться изнутри?

Сердце колотилось все сильнее. Болело пересохшее натруженное горло.

— Пожалуйста! — кричал я в дверь кабины. — Почему вы не хотите выслушать меня?

Самолет еще раз дернулся, и я снова ударился о дверь туалета. А когда оправился от удара, услышал, что вдруг ожил громкоговоритель:

— Пожалуйста, займите ваши места, мы взлетаем, — сказал мужской голос.

— Нет! Вы не поняли! — завопил я и принялся снова колотить в дверь кабины. — Это ошибка!

Громкие помехи в громкоговорителе заставили меня заткнуть уши, но и через этот шум пробились слова:

— Пожалуйста, займите ваше место. Мы не можем взлетать, пока вы не сядете.

Я стоял в нерешительности. И вдруг до меня дошло: они просто не хотят меня слышать. И говорить со мною.

С тяжелым вздохом я опустился в свое кресло. И все еще возился, застегивая пряжку ремня безопасности, когда понял, что самолет взлетает.

— Не могу в это поверить, — пробормотал я, повернувшись к окну, и увидел, как отдаляется земля.

Вверх… Вверх… Голубое небо заполнило круглые иллюминаторы.

Я смотрел вниз, на аэропорт, окружающие его деревья, на кварталы домов, которые казались теперь такими маленькими, словно игрушечные.

Этого просто не может быть, сказал я себе.

Я один. Совсем один в этом громадном реактивном самолете. Самолет начал набирать высоту, и я почувствовал, как меняется давление.

Машина сделала крутой разворот, моторы взревели еще громче. Потом самолет медленно наклонился на один борт. Потом снова выпрямился. Повороты… повороты…

Я смотрел вниз и видел, как исчезают из вида прямоугольные кварталы домов.

Видел зеленые верхушки деревьев. Пустые поля. Потом опять верхушки деревьев.

Потом длинную узкую желтую полосу.

Пляжи? Да. Длинные песчаные пляжи вдоль побережья Атлантики.

Я в оцепенении смотрел вниз.

Мы держали курс через водную гладь. Солнечный свет отражался от зелено-синих волн, и весь океан мерцал и светился.

Почему это мы летим через океан? — забеспокоился я. Но тут же понял: мы летим не в Орландо. Это путь не в Орландо.

Я тяжело осел в кресле, сложил крепко сжатые потные ладони на коленях, сделал глубокий вдох и задержал выдох, стараясь унять лихорадочное биение сердца.

Куда же мы летим?

Куда?..

И когда я делал второй глубокий вдох, то увидел, как дверь кабины пилотов начала медленно открываться.