Комната, которой нет - Артем Тихомиров Страница 2

Давление на живот ослабло, плод успокоился. Капля пота, скопившегося на подбородке, сорвалась и покатилась по животу. Так, платье разорвано наполовину, теперь можно снять. Ольга стянула его через голову и опустилась на закрытый унитаз.

Она осмотрела себя, не веря тому, что видит. Тело изменилось: живот, еще сильнее распухший за эти несколько минут, налившиеся груди, угловатые бедра… Что осталось от фигуры, лелеемой диетами и упражнениями в фитнесс-клубе? Немыслимо…

Гораздо трудней было свыкнуться с мыслью об одиночестве. В крошечной кабинке в туалете огромного торгового центра ей придется родить своего первенца.

Ольга отгоняла эти сумасшедшие мысли как могла. В конце концов, она борется здесь за свою жизнь – лучше думать именно об этом.

Ольга стянула трусики, наклоняться было тяжело, живот словно набили крупными булыжниками. Трусики насквозь промокли, но пока это был только пот. Она села передохнуть, теперь голая, не считая обуви.

Она расположила пакеты и сумку так, чтобы закрыть обзор со стороны входа. Заодно каждому будет ясно, что кабинка занята. Ольга с трудом вспоминала, какое барахло лежит в ее багаже. Мысли перепутались, мозг пробовал выработать тактику действий на ближайшие несколько минут, чтобы как-то приготовиться. Что за чем нужно делать во время родов? Нужна вода, но ее нет, кроме той, что в унитазе. Ольга вспомнила о полуторалитровой бутылке минералки, положенной в один из пакетов. Бутылка кстати, ничего не скажешь. Ольга достала ее и поставила с правой стороны возле стенки. Затем вынула упаковку с салфетками и два банных полотенца. Коробку с тампонами. Анальгин и аспирин в бумажной упаковке. Подумав, Ольга убрала аспирин в сумку. Она слышала по телевизору, что он разжижает кровь, а значит, ей не подходит. Пуповину, видимо, придется перегрызать зубами.

Ее замутило при этой мысли. Слезы пришли снова.

Не переставая плакать, Ольга подняла крышку унитаза и села на холодный фаянс. Ничего почти не видя, достала из сумки пилку для ногтей и обмотала ее носком. Когда ребенок полезет наружу, она ни в коем случае не должна кричать.

Ни при каких обстоятельствах, какая бы боль ни была.

Вспоминались рассказы о женщинах, рожавших в одиночестве в лесу и в купе поездов. Тех, кто скрывал свою беременность и производил детей на свет, не привлекая внимания.

Ольга, конечно, не думала, что попадет в их число. И вообще в число будущих матерей в ближайшие три года. Абсурдность происходящего еще не полностью была осознана ею. Сейчас она не испытывала ничего, кроме ужаса. Он потрясал ее миропонимание, коверкал чувства и мысли. Ольга ощущала, что понемногу уплывает из этого мира в неизвестность, вниз по течению в неуправляемой лодке.

Она сидела и ожидала момента возобновления схваток. Когда же стало казаться, что тревога все-таки была ложной, ее скрутила такая боль, что Ольга чудом не потеряла сознание.

Она сунула в рот пилку, обмотанную носком, и сжала зубы. В промежности точно взорвали гранату. От усилия в челюстях затрещало. Глаза Ольги полезли на лоб, череп, казалось, сейчас лопнет.

Кислород в легких кончался. Если она не будет дышать, то умрет. Говорят, при родах необходимо дышать правильно, чтобы облегчить процесс. Ольга не имела представления, как должно быть правильно, ей нужно было просто вдохнуть.

Поле зрения заволокла красная пелена. Надо дышать… Болевой спазм пошел на убыль, Ольга запрокинула голову к потолку и вдохнула раздутыми ноздрями. Слезы текли по щекам вперемешку с потом, все тело дрожало. Она расставила ноги, чувствуя, как плод идет к выходу и сокращается матка. Теперь появилось ощущение, что ее распирают, таз расширяется, чтобы пропустить детскую головку.

Ольга застонала, зажмурившись. Пути назад нет, потому что оно уже шло на свободу полным ходом.

Раздался громкий всплеск, когда воды хлынули в унитаз, и Ольга уловила слабый пока запах крови, характерную вонь высвобождающейся от бремени плоти. Матка сжалась еще раз. Ребенок рвался в мир с невероятной скоростью. На грани обморока, пребывая в каком-то болевом трансе, где даже ужас был не так силен, Ольга подумала, что такие быстрые роды убьют ее. Так не бывает. Должно пройти, по крайней мере, три часа, даже четыре, чтобы обойтись без осложнений.

Да о чем же здесь думать, когда еще три дня назад никакой беременности у нее не было? О каких биологических законах? Сама мысль о том, что она рожает неизвестно кого, не укладывалась ни в какие рамки.

Живот стал меньше, воды отошли полностью, жидкость с журчанием уходила в унитаз. Ольга посмотрела, что там происходит, и увидела, что внизу темно от крови. Ее запах пропитал всю туалетную комнату. Сейчас произойдет самое страшное.

Новый приступ боли заставил ее удариться виском о стенку. Она сжимала свой самодельный жгут, уже не чувствуя челюстей. Неизвестно, каких усилий ей стоило не завопить.

В туалет кто-то вошел, открыл кран, начал умываться.

Ольге казалось, что она сходит с ума. Нижняя часть тела должна давно лопнуть от такого давления. Неужели все так и бывает? Сколько там разрывов окажется во влагалище, неизвестно, но, судя по боли, кровь будет прибывать. Ребенок продавливал себе путь, расширяя шейку матки. Ольга начала тужиться, прислушиваясь к журчанию в унитазе. В этом звуке даже было что-то мелодичное, какая-то мрачная поэзия.

Невидимка закрыл кран и вышел.

Плод проходил все дальше. Тело Ольги непроизвольно задергалось, она издала вздох-стон, дышать, кажется, было нечем, будто из помещения выкачали весь воздух. Волны боли скручивали ее в узел, однако Ольга нашла откуда-то силы встать с унитаза. Внутри него все было забрызгано кровью.

Она присела, и ребенок стал выходить быстрее. Кровавые пятна появились на полу. Ольга попыталась абстрагироваться от своих ощущений, все еще подсознательно соблюдая осторожность. Эту часть натуры победить было невозможно. Теперь ее действиями руководили инстинкты. Она ухватилась за головку ребенка и стала тянуть. Влажные дрожащие руки соскальзывали с черепа, покрытого редкими темными волосами. Ольга присела ниже, потому что так было легче.

К сожалению, это происходило наяву.

На свет появляется ее первый ребенок, который не должен был родиться так, нарушая все законы природы и здравого смысла. И она, мать, до сих пор жива, вопреки логике.

Ольга вытянула его голову, и стало значительно легче. Маленькое окровавленное тело выскочило наружу без труда. Ольга опасалась, что он закричит и уж точно выдаст ее укрытие, созовет сюда весь четвертый этаж.

Было по-прежнему больно, но эта боль уже не лишала ее способности здраво мыслить. Тело получило мощную встряску, выйдя из положения относительно легко. Впрочем, пока стопроцентной гарантии нет.

Ольга сидела на корточках, держа своего ребенка на руках, и рассматривала его. Ничем особенным он не отличался от обыкновенных младенцев, только выглядел каким-то неживым. То есть он был жив, но почему-то не издавал ни звука, а только шевелил руками и ногами. Ольга удовлетворилась осмотром. Хорошо, его молчание им обоим на пользу. Она положила ребенка на пол, выплюнула пилку для ногтей, встала на колени и наклонилась, чтобы перегрызть пуповину. Так было неудобно. Тогда Ольга села, расставив ноги, и подумала, что можно использовать для этих целей пилку.