Ночная смена - Стивен Кинг Страница 2

Мы перекинулись по этому поводу еще несколькими словами ивот, наконец, Генри с мальчиком вышли из кладовой наружу. Генри заботливо снялс него шубу, а свою, наоборот, надел. Успокоившись, Тимми изредка судорожно иглубоко вздыхал всей грудью как человек, у которого все самое страшное ужепозади, но глаза его были красны от слез и когда он случайно встречался скем-нибудь взглядом, он стыдливо опускал их себе под ноги.

Генри выглядел очень обеспокоенно.

— Я думаю, ребята, послать мальчика наверх к жене, чтобы онанакормила его чем-нибудь, а двоих из вас прошу пойти вместе со мной домой кРичи. Тимми передал мне от него деньги и сказал, что он очень хочет пива, —Генри попытался улыбнуться собственной шутке, но у него это, почему-то, неочень получилось.

— Конечно, — с готовностью отозвался Берти. — Какого пива мыотнесем ему? Давай я сбегаю.

— Харроу'з Сьюприм, — ответил Генри. — У меня как разосталось несколько последних ящиков такого.

Я тоже поднялся со своего места. Итак, должны были пойти,по-видимому, Верти и я. У Карла в тот день было какое-то обострение артрита, аот Билли Пелхэма тоже было бы мало пользы из-за его правой руки, которая почтине двигалась.

Берти достал четыре упаковки харроуского пива по шесть банокв каждой и уложил их в одну картонную коробку, а Генри тем временем отвелмальчика на верхний этаж, где находились жилые помещения, в которых он жил ссемьей.

Он передал заплаканного мальчика на попечительство своейжене и вскоре вернулся назад, оглянувшись один раз через плечо, чтобыубедиться, что не забыл прикрыть входную дверь, ведущую на второй этаж. Билливстретил его вопросом, который давно уже крутился у всех в голове:

— Ну, что же там, все-таки, у них произошло? Совсем Ричиизмотал парнишку!

— Даже и не знаю, что сказать вам сейчас, — ответил Генри. —Слишком уж все странно. Могу пока показать вам кое-что. Вот. Деньги, которыепередал мне Тимми от отца за пиво.

Он достал из кармана тщательно завернутые уже им самим вплотную бумагу четыре долларовых купюры, развернул их и показал нам, брезгливоподнимая каждую из них за уголок — они были вымазаны какой-то непонятнойстранной слизью серого цвета, которая по виду напоминала гнилостный налет наиспортившихся консервах. С гримасой отвращения он положил их на угол стойки истрого наказал Карлу, чтобы тот внимательно проследил за тем, чтобы к ним никтоне прикасался.

— Если хотя бы половина из того, что рассказал мальчик,правда… — тихо произнес Гарри, задумчиво глядя куда-то в пространство… И замолчал,напряженно о чем-то размышляя.

Он подошел к раковине за мясным прилавком и тщательно вымылобе руки с мылом.

Я подошел к вешалке, надев свой бушлат, обмотался шарфом изастегнулся на все пуговицы. Ехать к Ричи на машине не имело никакого смысла —она, скорее всего, просто застряла бы в снегу. Да и дом его находился не так уждалеко от бара — вниз по Кев-стрит. В конце концов, мы не поехали, а пошлипешком просто потому, что снегоочистители еще даже и не принимались за этуулицу.

Когда мы, наконец, все оделись и совсем уж было подошли квходной двери, чтобы выйти наружу, из-за наших спин послышался голос БиллаПелхэма:

— Будьте осторожны.

Генри кивнул и поставил коробку с харроуским пивом нанебольшую ручную тележку, которая стояла рядом с выходом. Укрепив ее там какследует, он еще раз кивнул, теперь уже нам, и мы все разом вышли наружу — насильный ветер, мороз и снег.

Ветер был настолько сильным, что сразу же чуть не свалил насс ног. Я поскорее натянул шарф на уши. Мы немного замешкались у порога, покаБерти натягивал на руки перчатки. Его лицо было сморщено и постоянновздрагивало от какой-то боли. Могу представить себе, как он себя тогдачувствовал. Ведь мы, все трое, были тогда совсем уже не мальчиками, которымничего не стоит кататься целыми днями на лыжах или пол ночи носится друг задругом на дико ревущих скоростных снегоходах. Все мы были людьми уже довольнопреклонного возраста и ледяной северный ветер продувал нас, казалось, до самогосердца.

— Не хочу пугать вас, парни, — начал Генри со странной инапряженной улыбкой, которой он хотел, наверное, подбодрить нас, — но, видимо,вам все равно придется увидеть все самим и поэтому я хочу рассказать вам о том,что я узнал от мальчика, пока мы будем добираться дотуда… Просто я хочу, чтобывы знали обо всем заранее и чтобы не было никаких неожиданностей, понимаете?

Он достал из кармана и показал нам кольт 45-го калибра —этот пистолет всегда лежал у него под стойкой заряженным и готовым к применениюв любую секунду еще с 1958 года. Не знаю, откуда он у него, но зато мне оченьхорошо известно, что Генри на редкость хладнокровный и решительный человек.Однажды он, не моргнув глазом, одним выстрелом пристрелил из этого кольтаграбителя, ворвавшегося к нему в бар. Проделал он это настолько спокойно ипрофессионально, что можно было подумать, что он занимается этим всю жизнь. Отполученной пули, которая проделала в нем дыру чуть-ли не с кулак величиной,парень крутанулся как юла и замертво вылетел за дверь. Генри при этом дажебровью не повел. Хладнокровный он человек, это уж точно. Я видел однажды, какон расправился с одним не в меру наглым студентом, который довольно неучтивопоторопил его со сдачей. Не говоря ни слова, Генри просто вышел из-за стойки,взял его своей мощной клешней за шиворот, повернул к двери и вышиб на улицумощным пинком под зад, после чего спокойно вернулся назад и принялся сневозмутимым видом, как ни в чем не бывало, протирать стаканы.

Так вот, как я уже сказал, Генри хотел ввести нас с Верти вкурс дела, да нам и самим не терпелось поскорее узнать, что к чему.

Итак, мы с трудом пробивались через сугробы, а ветер нещаднотрепал нас как трех бедолажных прачек, вынужденных выходить на работу в любуюпогоду. Генри убрал, наконец, свой пистолет обратно в карман и, перекрикиваязавывающий ветер, пытался передать нам то, о чем рассказал ему мальчик. Почтиполовину его слов, несмотря на зычный голос, сносило ветром в сторону, но дажетого, что достигало наших ушей, нам было вполне достаточно — даже больше, чемхотелось бы услышать.

По словам мальчика, первопричиной всего, что случилось, былопиво. Знаете, иногда попадаются банки с испортившимся, несмотря на недавнююдату изготовления, пивом. Такое пиво бывает обычно выдохшимся и имеет резкийзловонный запах, напоминающий вонь от заношенного и залежавшегося грязногонижнего белья. Происходит это обычно из-за того, что иногда в банках появляютсякрошечные, просто микроскопические отверстия, через которые внутрь нихпроникают какие-то особые бактерии. Размеры этих дырочек недостаточно великидля того, чтобы пиво вытекло наружу, но, однако, вполне достаточны для того,чтобы эти бактерии, проникнув внутрь, стали причиной недоброкачественногоброжения, скисания и разложения пива.