Ад ближе, чем думают - Александр Домовец Страница 19

Надо ли говорить, что смотрел на меня Вадим, как на идиота. «Право есть право, и вы можете им воспользоваться, Сергей Петрович, – сказал он с холодной иронией. – При этом вы, конечно, понимаете, что действовать будете на свой страх и риск. Об организационной и технической поддержке можете не мечтать. Людей в помощь тоже не дам. И вся ответственность за провал несанкционированной инспекции ляжет на вас. Уж вы-то знаете, насколько болезненно реагируют в Альбионе на контроль ООГ, особенно избыточный и необоснованный…» Я столь же холодно ответил, что всю ответственность, естественно, принимаю на себя.

На том и расстались. В тот же день я направил официальное уведомление Аткинсону…

Не передать, как скверно сейчас на душе. На карту поставлена многолетняя карьера. Если я вернусь из Эйвбери с пустыми руками, она рухнет. Это будет лучший предлог для Телепина, чтобы избавиться от меня. А после бесславного возвращения домой останется лишь одно: прозябать в ожидании пенсии… Но и отступить не могу. Устал жить с ощущением неясной, тёмной угрозы. Она повсюду, просто это мало кто чувствует. А вот пропавший Дженкинс чувствовал. И я тоже…»

– Судя по письму, ваш друг был человеком проницательным и упорным, – заметил я, отрываясь от чтения, чтобы закурить очередную папиросу.

– Таким и был, – тихо сказал Ходько.

– И, конечно, смельчак. Уму непостижимо, как он отважился лезть в это осиное гнездо в одиночку.

– А вы читайте дальше. Он сам объясняет…

«Ты, конечно, спросишь, почему я решился ехать в Эйвбери один, вооружённый, в сущности, лишь служебным удостоверением.

Ну, во-первых, выбора не оставил Телепин. А попытки искать поддержку в Департаменте через голову начальника у нас категорически не приветствуются. Про министерство иностранных дел и говорить нечего. Там всё контролирует тесть Вадима. Не к императору же апеллировать…

Можно и не ехать. Только ты меня знаешь: я привык любое дело доводить до конца. Особенно если дело связано со службой. Так живу и по-другому не умею. Тут уже выбора не оставляю себе сам.

Боюсь ли я? И да, и нет. Я не трус, однако же и не дурак. Одно покушение уже состоялось, и, если я прав, за ним маячит тень «Наследия». Получается, я сам суюсь в логово тигра. С другой стороны, убить человека в мегаполисе – это одно, а убрать его в маленькой деревушке – совсем другое. Иной резонанс, иная мера внимания к происшествию, к ходу следствия. И, может быть, самое безопасное место во время тайфуна – его эпицентр…

Случись что, письмо тебе передаст Айрин. Обычной почте не доверяю – её могут контролировать коллеги ребят в чёрных кожаных пиджаках. То же само относится сообщениям по информационной сети. А дипломатический почтовый канал подведомствен вице-министру Голубятьеву, который наверняка в курсе нашего конфликта с его зятем.

Айрин…Вот уже год как мы познакомились и начали встречаться. Только не торопись делать вывод, что твой друг просто решил сходить налево… Я люблю её и хочу со временем жениться на ней. Мы любим друг друга. Её не останавливает даже то, что на офицеров миссии, французов и русских, здесь традиционно смотрят, как на оккупантов. А наш брак с Лизой давно уже формальность. Я предлагал развод, но она против – по крайней мере, до тех пор, пока не подрастут Ленька с Настей. Так и мечусь между двумя женщинами…

Однако уже и ночь на исходе, пора заканчивать. Эх, Володька… Жаль, что тебя сейчас нет рядом. Что письмо? Поговорить бы… Я уж молчу, что мы с тобой это дело уж точно раскрутили бы и до сути докопались. Одному таким заниматься тяжело.

Ну, обнимаю. Надеюсь, это письмо я как-нибудь покажу тебе сам. Ведь если его передаст Айрин – значит, со мной что-то случилось… До чего же нежелательно…

Твой Серёга».

На этом письмо заканчивалось. Отложив последний лист, я потёр глаза и пристально посмотрел на Ходько.

– Ну-с, Владимир Анатольевич, какой же вывод мы сделаем из посмертного и в высшей степени важного послания полковника Добромыслова? – спросил я.

– Вывод простой, – негромко, словно через силу произнёс Ходько. – Я это «Наследие прошлого» вместе с Эйвбери наизнанку выверну, и того, кто Серёгу убил, из-под земли достану. А потом тоже наизнанку…

Я положил руку ему на плечо.

– План принимается, – сказал я. – Уточним, конкретизируем и реализуем общими усилиями. Кстати, не исключаю, что убийцу – или убийц – вашего друга, действительно, придётся доставать из-под земли…