Белый крест - Наталья Иртенина Страница 19

— Вы имеете в виду урантийских поттерманов? — спросил бледный Мурманцев.

— Они, разумеется, не упустят возможности провозгласить в очередной раз явление машиаха, — брезгливо произнес Карамышев. — Предварительно попытавшись выкрасть ребенка. Наш агент в Штатах сообщил об этом недавно. Это их шанс на предстоящих выборах мельхиседека. Их кандидат уже начал делать довольно прозрачные намеки в своих выступлениях. И на этот раз в самом деле нельзя сказать, что их заявления будут голословны.

— Все так серьезно? — нахмурился Мурманцев.

Карамышев отделался неопределенным пожатием плеч.

— Что до меня, — сказал профессор, безмятежно дымя трубкой, — я думаю, это шутка.

Карамышев вскинулся, собираясь запротестовать.

— Шутка преисподней, — закончил Арзамасцев. — Ничего из ряда вон.

— Как бы то ни было, эта шутка еще задаст нам проблем. Мальчик нуждается в охране. Господин подкапитан, в первую очередь это касается вас. Скорее всего, вам придется уехать. Поселиться в каком-нибудь городке и вести незаметный образ жизни.

— Я бы хотел заручиться помощью Церкви, — медленно произнес Мурманцев. — Я говорю о крещении.

— Справедливо и вполне благочестиво, — согласился Карамышев. — Однако…

— Однако?

— Вряд ли это возможно сейчас.

— Не понимаю, — напрягся Мурманцев.

Повисло неприятное молчание. Карамышев сосредоточенно изучал противоположную стену.

— Договаривайте, Александр Степаныч, договаривайте, — ласково посоветовал Арзамасцев. — Слона в рукаве не спрячешь. Право, не надеялись же вы изложить только половину правды.

— От этой правды у некоторых возникает рвотный рефлекс, — ворчливо заметил Карамышев. — Надеюсь, у вас крепкий желудок, господин подкапитан. У ребенка не только психические изменения. Он подвергся физическим трансформациям. Ради Бога, не смотрите на меня так. Он не стал уродом или чудищем. Обыкновенный мальчишка… с виду. Только отсутствует часть мозга. Передние доли, или как там это называется.

— То есть как? — сдержанно удивился Мурманцев, хотя в действительности ему хотелось заорать, что он не имеет ни малейшего желания заниматься воспитанием монстров, а тем более жить с ними в одном доме и подпускать их к собственной жене.

— Примите как факт и не требуйте объяснений, потому что их нет. Его физиология стала другой. Изменены все биохимические процессы. Он не нуждается в пище. Совсем. Иногда немного пьет, только воду. И никогда не спит. Если оставить его в темной комнате, он будет просто лежать.

— Большой кусок мозга, — пробормотал Мурманцев. — Вы же понимаете, что это значит?

— Догадываемся, — пыхнул трубкой профессор. — Личность скорее не изменена, а заменена.

Карамышев сочувственно смотрел Мурманцеву в глаза.

— Нужна уверенность. Мертвое, бездушное тело крестить невозможно. Но если он еще жив… — Окончания не последовало.

— Как я это определю? — взмолился Мурманцев, оглядывая всех по очереди.

Библиотека окунулась в звенящую тишину. Что за дух сидит в теле четырехлетнего ребенка? Церковь не может с ним справиться. Что же, половина преисподней втиснута в выпотрошенный череп младенца? Мурманцев заметил, что его трясет. А может быть, нет никакого духа. Только изуродованная, как и тело, трансформированная под нужды ада душа, не получившая вовремя защиты креста.

— Ты спрашивал, откуда они будут рождаться, — кашлянув, тихо подал голос Мирский.

Профессор с интересом уставился на него. Усы явственно зашевелились, как у кошки, поймавшей носом струю свежего воздуха, а вместе с ней запах тухлятинки.

— Пресловутое «распутинское пророчество»? Рожденные для Черного Царства? Не поддавайтесь гипнозу мертвых слов, милейший Григорий Ильич. Веря в них, вы наделяете их реальностью. Слова лишь пыль и мертвых прах, как сказал кто-то, не помню кто. А вы, молодой человек, — он повернулся к Мурманцеву и ткнул в его сторону ароматно курящейся трубкой, — не переживайте так уж. Представьте, что вам выпал уникальный шанс перевоспитать возможного антихриста.

Мурманцев представил. И почувствовал, как сводит скулы. Опять же — было непонятно, действительно ли ему предлагается так думать или это шутка для поднятия духа.

— Итак, господин подкапитан, задача вам ясна? — Карамышев встал.

Мурманцев тоже.

— Ясна, ваше превосходительство. Когда нам приступать?

— Чем скорее, тем лучше. Необходимо уладить формальности. Подыскать вам место жительства. Да и вам самим нужно…привыкнуть к мысли.

— Я могу увидеть… его… сейчас?

— Завтра. Свято-Пантелеимонову обитель знаете? На Стромынке. Там рядом Дом призрения сирот и детей-инвалидов. Буду ждать вас вместе с супругой в десять часов. А теперь, господа, позвольте откланяться. Григорий Ильич, не составите мне компанию? Нуждаюсь в вашем совете.

Карамышев увел директора, взяв под локоть. Мурманцев тоже нуждался в совете тестя и намеревался испросить его на обратном пути. Теперь же глядел вслед вышестоящим и не знал, куда себя деть. Потому просто сел обратно на стул и уперся взглядом в «Энциклопедию нового космоса» в руках профессора Арзамасцева.

— Хотите экскурсию по нашему музею? — любезно предложил профессор, откладывая том и выбивая трубку в высокую хрустальную пепельницу.

Так Мурманцев понял, что Арзамасцев все же состоит членом Общества космических ревнителей.

— Хочу, — деревянным голосом сказал он. — Очень хочу. Скажите, о чем богослов может с таким интересом читать в книжке про космос? И что вы ищете там? — Он ткнул пальцем в потолок. Смена темы сейчас казалась жизненно важной необходимостью.

— Отчего вы решили, что я что-то ищу там? Бог сотворил мир, чтобы любоваться им. У людей нет более высокого призвания, чем делать то же самое. Любоваться творением и тем славить Творца. Но почему непременно нужно любоваться миром из одной его точки, с Земли? Лично меня интересуют и другие ракурсы. Например, с Нептуна. Идемте, покажу вам музей.

Они вышли из библиотеки. Профессор был мужчина в возрасте, но, несмотря на это, имел походку как у норовистой лошади и шагал крупно, размашисто — красиво. Мурманцев плелся позади, разглядывая на стенах портреты почетных членов Общества.

— И по поводу богословия в космосе это вы напрасно, молодой человек. Взять хотя бы варварскую космическую доктрину поттермановой секты. Знакомы с ней?

— Так, приблизительно. Особенно не вникал. Вообще, не интересуюсь Каббалой. Как-то, знаете, подташнивает. Или советуете?

— Господь с вами. Но, как говорится, врага нужно знать в лицо. И оружие оного врага. Между прочим, по этой самой доктрине, мы сейчас находимся внутри их каббалистического бога. Он нас, планету разумею, вдохнул в себя в том самом приснопамятном семнадцатом. До этого же мы прозябали в пространстве богооставленности, за пределами Ацилут, мира-бога. И лишь подпитывались его божественными эманациями, каковые эманации излучали звезды на внешних границах мира-бога.