Полночный поцелуй - Роберт Лоуренс Стайн Страница 17

— Ты что-то не похож на больного — засмеялась девушка.

Она зашагали через парк, минуя стайки веселящихся детишек и подростков, которые сегодня в честь открытия карнавала позабыли про городские развлечения и даже про пляж.

— Я тоже почувствовала себя как-то странно, — призналась Эйприл, беря парня за руку, — Все эти зеркала и жуткие огни. Кажется, зрение сыграло со мной шутку. Мне показалось, что ты совсем не отражался!

— Жуть, — ответил Габри, улыбаясь.

Они проходили мимо игровые площадок. Эйприл остановилась у ларька с мороженым:

— Мне хочется рожок. Синий. А тебе?

— Да ну, — Габри сделал безразличное лицо. — Я ничего не хочу.

Достав из сумочки доллар, девушка пристроилась в хвост очереди.

— Ты никогда не удивлялся, что не бывает синих продуктов? — поинтересовалась Эйприл. — Я всегда беру эти рожки, — продолжала она, не давая ему ответить, — потому что это единственное кушанье такого цвета.

Она повернулась к своему спутнику, чтобы посмеяться вместе. Но он никак не отреагировал и казался совсем отрешенным.

Они миновали детскую железную дорогу. Крошечный поезд бегал по замкнутому кругу. Всего в двух метрах над ним летали реактивные самолеты. И вокруг смеющиеся дети. Эйприл смаковала свой рожок.

— А на вкус он совсем не синий, — заметила она, предлагая Габри попробовать.

Он отказался, глядя ей в лицо. Синие губы. Мороженое сделало девичьи губы синими.

"Она сейчас стала похожа на покойницу, — подумал вдруг парень. — На настоящую покойницу, в которую я уже не смогу запустить клыки".

Эти синие губы подгоняли его, торопили, побуждали к действию.

"Мы должны остаться наедине", — подумал Габри. Во рту у него пересохло, словно в пустыне, в смертоносной пустыне.

"Нужно попробовать снова. И на этот раз мне повезет".

— Хочешь на чертово колесо? — спросила девушка, бросая в урну обертку от мороженого и стирая с губ синеву тыльной стороной ладони.

— Хочу, — воскликнул Габри. Даже слишком быстро. Слишком охотно. И это развеселило Эйприл.

Тебе так нравятся чертовы колеса? А голова не закружится?

— Нет, — ответил парень, прокладывая путь к аттракциону, возвышавшемуся на самой окраине парка. Очередь оказалась совсем короткой, и стоять пришлось недолго. — Мне нравится подниматься ввысь. Как будто я лечу.

— Наверное, на самом верху будет виден океан, — сказала Эйприл. — И весь город.

— Когда я был маленьким, я часто пытался представить, что летаю, — сказал Габри, протягивая руку за билетами; очередь уже подошла. — Я раскидывал руки и прыгал с Деревьев. Дети надо мной смеялись, но мне было наплевать. Мне казалось, что я смогу улететь от них.

— Забавно, — сказала Эйприл. — представляю каким ты был ребенком. — Конечно, на самом деле она не представляла, но вдруг увидела, что своими словами испортила ему настроение.

В глазах парня лишь на секунду промелькнула боль, девушка успела это заметить. Она попробовала сменить тему, но механик колеса, толстяк с длинными сальными волосами одетый в промасленную куртку, достававшую ему лишь до пупка, объявил посадку. Эйприл первой забралась в кабинку, затем помогла подняться Габри. Он как-то необычно посмотрел на нее и уселся напротив в пластиковое кресло, еще хранившее тепло предыдущего пассажира. Затем оба опустили себе на бедра подвижные ремни безопасности.

Кабинка задрожала и начала подниматься. Но стоило оторваться от земли всего на несколько метров, как произошла непредвиденная остановка. Кто-то садился в кабинку, находившуюся внизу.

— Наверное, оттуда плохо видно, — пошутила Эйприл.

Габри улыбнулся какой-то отчужденной улыбкой, словно его мысли блуждали где-то далеко.

Девушка вдруг вспомнила про Мэтта. Наверное, он сейчас сидит с ребятами в кинотеатре и смотрит на то, как подростков крошат на кусочки, наслаждаясь каждой минутой этого зрелища.

А рядом с ней новый поклонник. Немного странный. Парень, которого привлекает все, о чем она только ни заговорит.

__у тебя раньше была подружка? — Эйприл вопрос, который так и вертелся у нее на языке. "Может быть, он как раз сейчас об этом и думает, — гадала она. — Может быть, именно поэтому он кажется таким серьезным и отчужденным".

— Нет. Настоящей не было, — отозвался парень. Вопрос, кажется, оторвал его от загадочных мыслей.

Кабинка снова двинулась" покачиваясь взад-вперед. И снова замерла почти что в высшей точке маршрута.

" На такой высоте довольно прохладно", — подумала Эйприл, подставляя волосы легкому ветру. Она поглядела в небо, стараясь отыскать луну, но та спряталась за стеной низких облаков.

— Надеюсь, при таком свете мы увидим океан? — сказала она, обращаясь к Габри, который тоже уставился в небо.

"Сейчас мы находимся почти в апогее, — думал тем временем парень. — Наверное, пора. Мы сейчас слишком высоко, чтобы люди могли наблюдать за нами. И слишком далеко от тех, кто мог бы мне помешать. Когда мы будем на самом верху, Эйприл станет совсем беспомощной. Я попробую ее нектар, самый сладкий, самый натуральный нектар, без всяких примесей".

— Быть с тобой — одно наслаждение, — Габри улыбнулся девушке и нащупал ее руки на сиденье.

— Мне тоже так приятно, — произнесла Эйприл, когда кабинка тронулась и поплыла еще выше, к облакам.

Внезапно сгустилась тьма.

Девушка стала озираться кругом, крепко сжав поручень, затем повернулась в сторону океана. Береговая линия казалась отсюда серебрянной лентой. А темно-синяя масса была океанскими волнами.

— ух ты! — выдохнула девушка. — Вот это вид!

"Пора! — вспыхнуло в сознавии Габри. — Пора!"

Он приник к Эйприл и поцеловал ее в губы. Девушка отпрянула было в изумлении и широко распахнутые глаза говорил только о беспомощности и внезапной слабости.

Значит, она не будет сопротивляться? Парень поцеловал ее в подбородок. У нее закружилась голова от поцелуев? Или от пейзажа? От такой высоты или от плавного покачивания кабины?

"Что со мной?" — подумала она, запрокидывая голову. Теперь она смотрела в глаза парню сверху вниз.

Какое головокружение и слабость.

"Пожалуйста, поцелуй меня еще раз".

— Поцелуй меня снова, Габри, — произнесла она шепотом. — Пожалуйста. И он поцеловал снова. Затем погрузил клыки глубоко в ее горло.

Когда он извлек их, на его губах блестели темно-багровые капельки.