Зов пустельги - Айя Сафина Страница 15

Маленькую черно-белую фотографию, заложенную между первыми листами, он отложил в сторону и частенько поглядывал на малышку Нину, представляя ее во время вычитанных событий. Снимок был сделан в момент ее поступления в больницу. Пятилетняя Нина – пухленький пучеглазый ребенок с длинными волосами. Есть люди, у которых на протяжении всей жизни сохраняются характерные черты лица, позволяющие узнать их на снимках и через двадцать, а то и сорок лет. Нина к таковым не относилась. Как бы Эрик ни старался найти нынешнюю Нину в этой малютке, сходства не проявлялись. Нина слишком сильно изменилась. Из здорового толстощекого ребенка она выросла в угнетенного запуганного человека. От детской наивности и искренних надежд не осталось ровным счетом ничего. Беспокойство, страх и бесконечная печаль: вот – ее спутники отныне. Единственное, что проходило сквозь время неизменным, это ее невероятные глаза – бездонные стальные озера.

Эрик пролистал уже прочтенные за ночь страницы, изредка останавливаясь на ключевых фактах: дата рождения, дата поступления под социальную опеку, дата бессрочного размещения в лечебнице, жестокое убийство родителей, где согласно полицейскому отчету Нина выступала в качестве несовершеннолетнего свидетеля, что потрясло Эрика до глубины души. Она видела, как застрелили ее родителей. А дальше все пошло по накатанной вниз. Ухудшение общего состояния началось уже через пару дней пребывания в лечебнице: беспричинная агрессия, эмоциональная неадекватность, ослабевание низших инстинктивных чувств, бред преследования и, наконец, возникновение галлюцинаций. Она начала впадать в кататонические ригидные ступоры уже в раннем возрасте, а позже начались внезапные вспышки необъяснимой агрессии, так называемые, припадки, повторяющиеся с редкой периодичностью. По словам Нины это были излюбленные игры монстров. Они смешивали реальность с фантазиями, и она должна была догадаться, что есть жизнь, а что – липа. Жестокие игры кончались тем, что она дралась с чудовищами, которые на самом деле были санитарами, бегала по кладбищу с оживающими мертвецами, а по факту – в игровой комнате. Единственный способ выйти из игры – это сильная физическая встряска мозга, например, биться головой о стену. Ее лоб и затылок зашит неизвестное количество раз. Но самое ужасное, что с каждым разом выйти из игры становилось сложнее. Тело приспосабливалось к постоянному самобичеванию. Если в первый раз она вышла из игры, выдернув клок волос с головы, то в последний раз она так неистово билась головой об угол железного стола, что треснула черепная коробка.

Борьба с болезнью кончилась тем, что Нину пичкали мощнейшими нейролептиками и седативными препаратами, которые напрочь уничтожили иммунную систему и истрепали органы. С таким ожесточенным рвением экспериментаторов врачи бы рады были и электрошоком ее полечить, но, к сожалению, больная дала положительную динамику на медикаментозное лечение. А жаль. Любопытно было бы понаблюдать, как отреагировал бы столь молодой организм на разряд. В любом случае врачи аплодировали себе, ведь благодаря их изобретательности в микшировании лекарств, пусть даже эмпирическом, им удалось изрядно сократить количество припадков, а при постоянной терапии антипсихотическими препаратами, полностью купировать галлюцинации. Самое время открыть бутылку шампанского и пожать руки всем, кто ставил подписи в медкарте. А то, что Нина превратилась в зомби, ну дык, это и есть победа! Конечно, если встретить такого человека за пределами лечебницы, его никак не примешь за нормального. Зато здесь за забором она очень даже котируется. Ну, и что, что она спит по восемнадцать, а то и по двадцать часов в день! Полноценный сон – залог здорового тела! Отсутствие аппетита? Ну, это только плюс, ведь нейролептики неизбежно приводят к набору веса и развитию диабета! Вы что, хотите пройтись по каждому из нескольких десятков побочных эффектов? Давайте не будем тратить время и просто порадуемся тому, что теперь у нее в голове – полный порядок!

Эрик разглядывал рисунки Нины, которые она делала в период от шести до восьми лет. Наверняка, и Ян заподозрил что-то неладное в них. Ну, не может шестилетний ребенок, росший в любви и заботе, нарисовать застреленных людей, режущих вены самоубийц в ваннах, голову с отверткой в ухе. Рисунков было несколько сотен, и везде щедро использовался красный карандаш. Врачи сказали, чего только дети не рисуют, они же – губка, впитывают информацию отовсюду! А посмотрите, что сегодня показывают по вездесущим телевизионным ящикам! Неудивительно, что дети знают о смерти еще до того, как произнесут первое слово! Вот только Эрик увидел в рисунках странность. Столько извращенных способов убийств не каждый взрослый перечислит! Когда врачи попросили Нину нарисовать монстров, она ответила, что Монстры не разрешают ей их показывать. Нина перестала рисовать, как только провела простую параллель: не покажешь рисунок – не получишь противную таблетку, вызывающую жуткие головные боли и рвоту.

Монстры стали неотъемлемой частью подсознания, а с течением времени перестали отождествляться, как посторонние существа. Ян первым заметил слияние личности Нины с личностью, в которую объединились монстры. Раздвоение прогрессировало быстро, складывалось ощущение, что Нина сдавалась, и эти твари с жадностью хищника отрывали куски от ее сознания и с превеликим усердием заражали их своим злом. По счастливому стечению обстоятельств Ян успел начать спасение новой терапией. Должность главврача развязала руки.

А дальше начиналось самое интересное. Эрик сразу узнал бланки полицейских отчетов и отчеты о вскрытии, уж он-то таких видел тысячи. Вот только никогда бы не подумал, что полиция может вмешаться в дела детской психиатрической больницы. Похоже, Ян всерьез говорил о причастности Нины к убийствам. Правда ли это или только подозрения? Хотя Эрик понимал Яна, они столкнулись с неуравновешенным шизофреником-телепатом. Что от нее можно ожидать? Подобно любопытному читателю, которому невтерпеж узнать, чем же кончится увлекательная книга, Эрик пролистал отчеты, не вдаваясь в детали, вычитал заключения и нервно закурил.

Четыре убийства. Вполне объяснимые для полиции, но загадочные для Яна. Суициды не бывают извращенными. Самоубийцы желают покончить с жизнью быстро и как можно менее болезненно. Но проткнуть артерию карандашом? Съесть разбитое стекло? Если повешенного на дереве еще можно притянуть к проделкам Нины за уши, то предыдущие два были чистой воды убийством. А случай с доктором – так, вообще, мистика! Во время сеанса гипноза с Ниной у него в буквальном смысле закипели мозги! До чего такого опасного он докопался?

Полицейских рапортов и отчетов по делу доктора Зория Йокина Эрик не нашел и сделал вывод, что обстоятельства его смерти были настолько ужасны и загадочны, что Ян скрыл их.

Поглядывая на невинную девочку с черно-белой фотографии, Эрик задавался вопросом: кого он выпустил? Огрызающегося волка, загнанного в капкан, или методичного хладнокровного убийцу?

Вопросы, вопросы, вопросы.

Эрик подошел к бару, налил сухой виски и опрокинул залпом. Мысли рвали мозг на части.

– Надо поесть, – пробубнил он себе под нос. – В любой непонятной ситуации – ешь!

Он снял телефон и набрал номер излюбленного итальянского ресторана. Ужин принесут как раз к визиту друзей. Потом он собрал бумаги в увесистую, хрустящую по швам папку, и положил в сейф.