Взлет черного лебедя - Ли Кэрролл Страница 15

Когда вошла в палату, оказалось, что отец спит. Дежурил мой любимый медбрат, которого, как выяснилось, зовут Оби. Он заверил меня, что состояние папы удовлетворительное.

— Не волнуйтесь, я за ним сегодня понаблюдаю. А вы поскорее идите к себе. Похоже, с юга надвигается гроза.

Оби Смит был прав. Когда я оказалась на улице, начался холодный и острый, словно иглы, дождь. Я подняла воротник пальто и втянула голову в плечи. Жаль, не захватила ни шляпу, ни зонт. Странно, но когда мы втроем вышли из дома, небо было ясным, а воздух — чистым и морозным. На углу Седьмой авеню и Двенадцатой улицы я остановилась. Что же царит на севере? На фоне кобальтово-синего небосклона ярко горели огни. Но на юге все обстояло по-другому — туман заволок даже противоположную сторону улицы. Эту часть Манхэттена проглотило густое облако.

«Странная погода, — недоумевала я, пересекая авеню. — Одно из проявлений глобального потепления, не иначе». Но можно было не волноваться. Навстречу, по Гринвич-авеню шло немало прохожих…

Я остановилась на углу Джейн-стрит и начала разведывать обстановку. Горожане и туристы на Гринвич-стрит топали к Седьмой авеню, а Восьмую они игнорировали. Наверное, здесь устроили парад или еще какое-то мероприятие, о котором я ничего не знала? Но сейчас только середина декабря. «А если пешеходы направляются в „Ирвинг Плаза“ на концерт „London Dispersion Force“?» — подумала я. Надо бы мыслить позитивно.

На Джейн-стрит туман совсем загустел. Я погрузилась в вязкую мглу цвета взбитых сливок — желтоватую и слегка припахивающую тухлыми яйцами. Примерно такой же запах исходил от людей-теней. Нет, это не погодная аномалия. Вероятно, поблизости прорвало канализационную трубу или произошла утечка газа. Мне следует поторопиться и вернуться. Но куда? Я ужасно устала. Хотелось только одного: оказаться в таунхаусе и забраться в кровать. В конце концов из тумана выступили очертания перил крыльца моего родного дома. «Сразу включу телевизор, — решила я. — Узнаю из новостей, что случилось».

Я отперла дверь, вошла в холл и включила сигнализацию. Потом прижалась спиной к двери, будто хотела дать туману отпор. Но он, похоже, уже просочился в таунхаус. Везде было сумрачно, темные углы расплывались. Какое же все размазанное… Я почувствовала приближение мигрени. Перед глазами возникло слепое пятно [22]с зазубренными краями — несомненный и верный признак моего недомогания. С детства я привыкла считать его злым духом. Не удивительно, что приступ настиг меня — после всего, что мне довелось пережить. «Приму две таблетки адвила и десять часов полежу в спальне с выключенным светом, — успокоила я себя. — Больше ничего не потребуется».

Держась за перила, я поднялась по лестнице на два пролета вверх. В голове сразу пронеслось воспоминание: как-то раз мама говорила о том, что нам надо установить в доме лифт, когда она станет старушкой.

«Ты никогда не состаришься», — шутил в ответ Роман. Конечно, он не мог представить, что моя красавица мама в шестьдесят один год погибнет в автомобильной катастрофе. Но в одном он не ошибся. Марго Джеймс в день своей смерти выглядела на тридцать пять.

Открыв дверь, ведущую в мои комнаты, я обнаружила, что Бекки и Джей тут уже побывали. Кто-то подмел бумажное конфетти и смахнул с верстака и полок порошок для снятия отпечатков пальцев. Вероятно, именно Бекки (ее плотницкие способности подтвердились летом, когда она трудилась в «Habitat for Humanity» [23]) заколотила фанерой разбитое окно. Вообще-то между доской и оконной рамой виднелась полоска неба. Оставалось надеяться, что при строительстве домов в Эквадоре моя подруга работала аккуратнее. И похоже, Бекки выполнила свою давнюю угрозу и навела порядок на полках, где я хранила материалы для ювелирки и металлический лом. Его-то я частенько собирала на улицах и на заброшенных складах. Погнутые дорожные знаки, велосипедные колеса со сломанными спицами, обрывки цепей, выброшенные автомобильные запчасти сверкали, словно новенькие игрушки. Она не забыла протереть даже баллоны с ацетиленом и кислородом. Пыль не вытерли с единственного предмета — дракона, висевшего под потолком над верстаком. Бекки его побаивалась, а я ее и не винила.

Голова дракона представляла собой гидравлический «челюстной» резак-расширитель, найденный мной на свалке в Гринпойнте. На куче мусора он выглядел как морда чудовищной рептилии. Кстати, этот монстр преследовал меня в кошмарах каждую ночь. В реальной жизни я впервые столкнулась с ним в день смерти моей матери.

Мне было шестнадцать. Мама взяла напрокат машину, чтобы отвезти меня на собеседование перед поступлением в колледж — в школу дизайна на Род-Айленд. На обратном пути началась метель, а мы спорили, куда же мне поступать. Я сильно разозлилась, и когда мама остановилась на бензозаправке, то я пересела на заднее сиденье. Решила, что останусь с родителями и поступлю в FIT. Обучение в менее претенциозном заведении значительно дешевле, чем на Род-Айленде. Правда, мама настаивала на том, что найдет денежные средства.