Как ни крути - помрешь - Ким Харрисон Страница 15

– Много работы? – спросила я.

Мы в первый раз говорили на этой неделе, если не считатьслучайный телефонный звонок, и не хотелось уходить просто так. Ник вроде бытоже не спешил.

– И да, и нет. – Он прищурился на солнце. – Япросматривал архивы одного чата – нашел там упоминание о книжке, что унес Ал.

Мне мгновенно стало интересно.

– Ты не… – Я запнулась, пульс ускорился. Вспыхнувшаянадежда тут же разбилась вдребезги: он опустил глаза и помотал головой.

– Это был дурак-дилетант. Нет у него книжки, выдумкиодни.

Я легонько тронула его за плечо, прощая несостоявшуюсяпробежку.

– Да ладно. Рано или поздно мы что-нибудь найдем.

– Ага, – пробормотал он. – Но лучше рано, чем поздно.Мне вдруг стало так грустно, я вся застыла. Нам так было хорошо, и вот осталосьтолько дурацкое отчуждение. Заметив мое состояние, Ник взял меня за руки,шагнул вперед, приобнимая. Губы скользнули по моей щеке.

– Прости, Рэй-Рэй. Мы что-нибудь придумаем. Я стараюсь.Я хочу, чтобы у нас получилось.

Не шевелясь, я вдыхала запах книжной пыли и свежий ароматлосьона, руки неуверенно обняли его талию: мне нужно было, чтобы меня утешили –и вот, наконец…

Горло сдавило, и я задержала дыхание, стараясь нерасплакаться. Мы несколько месяцев искали обратное заклятие, но книжку о том,как превращать в фамилиаров людей, написал Ал, и издал ее очень маленькимтиражом. И вряд ли мы могли дать объявление в газеты, что нам требуется помощьпрофессора по лей-линиям, потому что такой профессор тут же сдал бы менявластям за занятия черной магией. И тогда я по-настоящему влипла бы. Илиумерла. Или еще хуже.

Ник потихоньку разжал руки, и я шагнула назад. Ну, хотя быне в другой женщине дело.

– Смотри, зоопарк уже открылся, – сказала я, в голосеявно прозвучало облегчение, что его неловкая отстраненность, кажется, начала уменьшаться.– Не хочешь пойти выпить кофе? Я слышала, что ради их «манки-мокко» стоитвернуться из мертвых.

– Нет, – ответил он, но с неподдельным сожалением, такчто я задумалась, не улавливал ли он мою тревогу из-за Ала и не относил ее ксебе? Может, здесь было больше моей вины, чем я думала. Возможно, я бы укрепиланаш союз, если бы поделилась с ним заботами, а не скрывала, отталкивая его.

Осознание того, что я, возможно, натворила своим молчанием,меня придавило; лицо у меня застыло.

– Прости, Ник, – прошептала я.

– Ты не виновата, – сказал он, карие глаза были полныпрощения: о том, что у меня на уме, он не знал. – Это я ему сказал, ч го онможет забрать книгу.

– Нет, дело в том…

Он меня обнял, заставив умолкнуть. В горле у меня вырос ком,говорить я больше не могла, только уткнулась лбом ему в плечо. Мне надо былоему сказать, Надо было все сказать в ту же ночь.

Ник почувствовал перемену и осторожно, подумав секунду,поцеловал меня в щеку – но осторожность вызвана была долгим перерывом, а непривычной уже робостью.

– Ник? – выговорила я, слыша в голосе подступающиеслезы. Он тут же отстранился.

– Эй, – сказал он с улыбкой, положив мне на плечодлинную руку. – Мне нужно уйти. Я сутки на ногах, мне надо поспать хотьнемножко.

Я нехотя отступила на шаг, надеясь, что он не заметил, как яедва не разревелась. Такие долгие, такие одинокие три месяца… Ну, вроде бычто-то начинает меняться.

– О'кей. А как насчет ужина вечером?

В кои-то веки вместо того, чтобы сразу отказаться, онзадумался.

– Может, лучше кино и ужин? Я угощаю. Вроде какнастоящее свидание.

Я выпрямилась, чуть ли не выросла.

– Кино, – повторила я, неловко переминаясь с ноги наногу, будто придурковатая девчонка-подросток, которую первый раз пригласилитанцевать. – Что бы тебе хотелось?

Он загадочно улыбнулся.

– Что-нибудь, где громко бахает, со сплошной стрельбой…– ()м ко мне не притрагивался, но по глазам было видно, что притронуться емухочется. – Где обтягивающие костюмы…

Я улыбнулась и кивнула, он посмотрел на часы.

– Вечером, – оглянулся он, направляясь к грузовичку. –В семь?

– В семь, – крикнула я в ответ, на душе у меня сталоеще лучше. Он сел в машину; грузовик весь вздрогнул, когда он хлопнул дверью.Зарокотал двигатель, и Ник уехал, на прощание весело мне помахав.

– В семь, – повторила я и следила за габаритнымиогнями, пока он не вывернул на улицу.