Черная сирень - Елизарова Полина Страница 14

– Ну ладно-ладно, расслабься, – выдохнул Макс как-то уж слишком ласково. – А пойдем танцевать, королевна?

Галина, вспомнив, что Разуваев в свое время был первоклассным танцором, привстала из-за стола, ослепляя своей улыбкой сборище этих убогих:

– А пойдем!

В соседнем зале, на небольшой площадке, приспособленной для танцев, оглушающе орала похабнейшая попса, было невыносимо душно, какие-то некрасивые, серьезно подвыпившие люди пытались неловко двигать телами в такт музыке, и… началось!

Они внедрились в самый центр этого безумия и, делая недолгие перерывы только для того, чтобы хлебнуть виски или воды, под задорное улюлюканье остальных принялись отжигать до седьмого пота.

Макс умело вел ее на повороты, лихо крутил во все стороны, а когда она, уже пьяная, начинала терять равновесие – страстно и крепко прижимал к себе. И Галине в какой-то миг показалось, что этот адский, но такой прекрасный балаган будет длиться бесконечно.

Но ведь именно этого она и хотела!

Заведение пыталось наконец закрыться, и официанты в который раз просили бывших одноклассников рассчитаться.

Оказалось, что значительную сумму давно уже внес Петька Багинский, который, будучи изрядно навеселе, тем не менее часа два назад уехал на задание, вместе с чеком.

Галина и Разуваев в образовавшейся неразберихе попытались собрать остальные деньги с бывших одноклассников, но к тому моменту уже мало кто из них что-то соображал.

– Макс, вызови мне такси!

– Сейчас, душа моя, подожди, еще шесть тысяч не хватает, кто-то, похоже, не сдал и свалил…

– Я платить не буду! Я свое давно отдала! – выкрикивала, икая, Бойко. Она жадно пила воду прямо из горлышка литровой бутылки, щедро проливая ее себе на платье. – Че за порядки?! Тысячу рублей отвалила, и даже курить здесь нельзя! А я сразу сказала – больше штуки дать не могу!

После того как худо-бедно разобрались со счетом, Галина оказалась на улице вдвоем с Разуваевым. Он настойчиво предлагал ей не ждать такси, а ехать вместе с ним на какую-то квартиру.

– Макс, ну погоди… У меня дочка там, дома… Я домой поеду, погоди…

Вместо освещенной дороги с автобусной остановкой, куда должно было подъехать ее такси, они почему-то переместились за угол заколоченного киоска, соседствовавшего с «Тремя пескарями».

В темноте, на гололеде, Макс прижал ее к стене и, расстегнув несколько пуговиц пальто, уже начал задирать платье, пытаясь сразу же проникнуть в самое сокровенное место. Галина нехотя отбивалась, его губы блуждали по ее лицу, щекотно и грубо касались рта, и в какой-то момент она уже начала сдаваться. Тогда Макс прильнул к ней совсем уже дерзко, лишив возможности не только двигаться, но даже нормально дышать.

И тут Галина уловила какое-то движение у него за спиной. Что-то жуткое, черное и дурно пахнущее надвигалось прямо на них.

– Э… ребят, вы это… шо тут делаете? Дайте рублей што… – забормотало существо.

Галина вздрогнула и резко отстранила Макса.

Разуваев, разгоряченный, в расстегнутом пальто и наполовину расстегнутой рубашке, дернулся и повернулся к говорившему. Лицо его исказилось гримасой:

– Пошел вон!

Галина хотела было тотчас бежать из этой черной дыры на дорогу, на свет, но тоненькие шпильки сапожек разъезжались на корке льда под ногами.

– Э… вы это, ребят, помогите не-ша-сному… дайте рублей што, а лучше пятьшот, если шмошете… Любовнишки, да? Я ведь все вишу, все знаю… Николаша не проведешь…

От страха Галину затрясло.

– Что вы несете! Уходите!

Даже своим нетрезвым умом она понимала: кричать нельзя, некоторые одноклассники ушли еще совсем недалеко, и вся эта нелепая сцена может стать всеобщим достоянием.

Но чудовище и не думало отступать.

Здесь была его территория.

– Э, ты это, полегче! Вали отсюда, я сказал! – Разуваев, придерживая одной рукой трясущуюся Галину, свободной рукой яростно отпихнул напиравшего на них бомжа.

– Ребят, да вы што…

Бродяга, потеряв равновесие, упал навзничь и начал конвульсивно дергать ногами.

– Е… не вишу ни хера…

И тут же послышался короткий, страшный, пробирающий до самых внутренностей, хрип.

– Макс, что с ним?! Сделай что-нибудь!!!

Галина, из последних сил пытаясь приглушить свой голос, тряслась в истерике.

– Оу… да там… Галя, стой сама, пока так стой… Да стой ты на месте!

Она увидела, как Макс, преодолевая омерзение, наклонился к бомжу, но тотчас с выражением дикого испуга на лице отпрянул.

– Что с ним?!

– Галя, заткнись! Прости, но лучше помолчи пока…

Макс осторожно выглянул из-за угла на улицу.

– Сейчас переждем, ты стой только и молчи… – повернувшись к ней, задыхающимся голосом приказал Разуваев.

Выждав с полминуты, он грубо схватил ее за рукав пальто, и они со всех ног полетели оттуда прочь.

Не чуя ног, они добежали до дороги.

Ее такси, вероятно, давно уехало.

Дышать было нечем, и, насквозь мокрые от пота, они перешли на быстрый шаг. В надежде как можно скорее поймать попутку, оба принялись отчаянно размахивать руками навстречу несущимся огонькам машин.

* * *

– Макс, не спорь со мной, это – статья!

Галина, бледная, белесая, с утра даже толком не причесавшаяся, помешивала ложкой кофе, который всегда пила без молока и без сахара.

– Да чего ты несешь-то?! За что?

– Непредумышленное убийство. Статья сто девятая УК РФ. И не смотри так на меня! – вспылила Галина, позволив себе повысить голос гораздо сильнее, чем это позволяли приличия. Они с Разуваевым сидели в запредельно дорогой кофейне на крыше модного торгового центра, того самого, где несколько лет назад она случайно встретила Макса.

– Ну уж нет, дорогая… В худшем случае – неоказание помощи.

Разуваев был жалок.

Обглоданный жизнью повеса, который все еще пытался корчить из себя бог весть что.

Господи, где же были позавчера ее глаза!

В сумочке мобильный издал привычное «ку-ку».

Галина схватилась за телефон.

Все правильно. Соломон Аркадьевич напоминал о встрече в клубе, через час.

Сегодня ей необходимо было заявить свою твердую позицию: вне зависимости от нынешнего отношения руководства к Родиону, она намерена остаться в клубе и продолжать работать. Жена за мужа не в ответе. Тем паче – за такого урода.

За таких уродов…

Она снова посмотрела на Макса.