Хороший, плохой, неживой - Ким Харрисон Страница 14

Решив, что вода достаточно горяча, я с ойканьем под неевлезла. Через двадцать минут я, завернувшись в полотенце, стояла перед своимуродливым дээспэшным комодом с батареями бутылочек косметики и парфюмерии наповерхности. Между зеркалом и рамой зажата была размытая фотография рыбки«Хаулеров». По мне так – один в один Боб.

Восторженный визг пиксенят, доносившийся из открытого окна,несколько поднял мне настроение. Очень мало кто из пикси способен в городевыращивать детей. Дженкс был духом сильнее, чем можно подумать. Ему пришлосьубивать, чтобы сохранить за собой сад и его дети не голодали. Приятно былослышать их довольные голоса. Звуки семьи, безопасности.

– Что же это был за запах? – пробормотала я, водяпальцами над духами и пытаясь вспомнить, с каким из них мы с Айви сейчасэкспериментируем. То и дело появлялся без комментариев новый флакон – это Айвиприносила что-нибудь на пробу.

Я потянулась к одному и выпустила его из рук, услышав голосДженкса прямо у себя в ухе:

– Нет, не этот.

– Дженкс! – завопила я, крепко запахивая вокругсебя полотенце. – Вон к чертям из моей комнаты!

Он дернулся назад от моей руки, пытающейся его схватить.Ухмылка у него стала шире – он посмотрел вниз, на ногу, которая вылезла у меняиз-под полотенца. Смеясь, он увернулся и сел на один из флаконов. – Вотэтот подойдет. И тебе понадобится любая помощь, когда ты сообщишь Айви, чтоснова хочешь работать на Трента.

Нахмурившись, я потянулась за флаконом. Дженкс взлетел,треща крылышками, пыльца засияла солнечными лучами, заиграла на флаконах.

– Спасибо, – мрачно буркнула я, зная, что нос унего лучше, чем у меня. – А теперь убирайся. Нет, погоди. – Он застылвозле витражного окошка, а я про себя еще раз поклялась зашить дыру всетке. – Кто смотрит за Гленном?

Дженкс в буквальном смысле просиял родительской гордостью.

– Джакс. Они в саду. Гленн сбивает из рогатки дикуювишню для моих детей, а они ее ловят, не давая упасть на землю.

Я так удивилась, что почти забыла о мокрых волосах и о том,что на мне ничего, кроме полотенца.

– Он играет с твоими детишками?

– Ага. Не такой уж он плохой человек – если узнать егополучше. – Дженкс кувыркнулся в дыру. – Я его через пять минут пошлюк тебе, о'кей? – сказал он с той стороны сетки.

– Через десять, – сказала я тихо, но его уже небыло.

Нахмурясь, я закрыла окно, заперла его и дважды проверила,что занавеска закрыта плотно. Взяв флакон, предложенный Дженксом, я брызнула изнего на себя. Цветы коричного дерева. Мы с Айви последние три месяца искалидухи, которые скрыли бы ее естественный запах, смешанный с моим. Этот вариантбыл лучше других.

Что нежить, что живые вампиры движимы инстинктом, приводимымв действие феромонами и запахами. Они больше во власти своих гормонов, чем дажеподростки. Они издают почти необнаружимый запах, который держится там, где онибыли – пахучая метка, сообщающая другим вампирам, что территория занята исоваться сюда не надо. Способ приятней, чем у собак, но так как мы живемвместе, то запах Айви липнет ко мне. Однажды она мне сказала, что это –свойство выживания, повышающее ожидаемую продолжительность жизни тени путемпредотвращения браконьерства. Я не ее тень, но и со мной это помогало. В сухомостатке выходило, что смешанный аромат наших естественных запахов действовалкак стимулятор жажды крови, мешающий Айви справляться со своими инстинктами – итут уж не важно, что она как вампир не практикует.

Одна из моих немногих ссор с Ником возникла из вопроса,почему я мирюсь с нею и с постоянной угрозой, которую представляет она свободемоей воли – если как-нибудь ночью забудет о своем обете воздержания, а я несмогу от нее отбиться. Дело в том, что она считает себя моим другом, но ещебольше в том, что она ослабила мертвую хватку, которой держала свои эмоции, ипозволила мне быть ее другом. Это (›ыла впечатляющая честь. Лучшего агента, чемона, я никогда не видела, и мне постоянно льстило, что она оставила блестящуюкарьеру в ОВ, чтобы работать со мной – то есть спасать мою задницу.

Айви – властная, непререкаемая и непредсказуемая. И еще унее такая сила воли, какой я ни у кого не видела. Она ведет постоянную битву ссобой, и если выиграет ее, то лишит себя жизни после смерти. И она готоваубивать ради моей защиты, поскольку я называю ее своим другом. Разве можно уйтиот такой?

Кроме тех случаев, когда мы бывали одни и Айви не заботиласьо том, кто из нас главнее, она либо держала себя с холодной отстраненностью,либо впадала в вампирскую манеру сексуальной доминации – это, как я поняла, былдля нее способ отделить себя от своих чувств из страха, что если она проявитмягкость, то уступит лидерство. Я думаю, она сохраняла свой здравый рассудок,живя моими эмоциями и радуясь энтузиазму, с которым я все воспринимала – отпары красных туфелек на распродаже до победы над здоровенным монстром.

Пока мои пальцы плавали над духами, которые она мне купила,я снова подумала, не прав ли все-таки Ник, и не скатятся ли наши с ней странныеотношения туда, куда мне не хочется.

Быстро одевшись, я вернулась в пустую кухню. Часы надраковиной показывали, что время к четырем. У меня куча времени до ухода, чтобысделать зелье для Гленна. Вытащив книгу заклинаний с полки под столикомостровка, я села на свое обычное место за антикварным деревянным столом Айви ис удовольствием раскрыла пожелтевший том. В окно дул ветерок, прохладный,обещающий холодную ночь. Мне нравилось работать в этой красивой кухне,окруженной освященной землей, где мне не грозила никакая пакость.

Зелье от зуда найти было легко – загнутый угол страницы истарые пятна. Оставив книгу открытой, я поднялась взять самый маленький медныйтигель и фарфоровые ложки. Редко бывало, чтобы человек согласился принятьамулет, но Гленн, если увидит, как я его делаю, может согласиться. Его отецоднажды взял у меня амулет от боли.

Я отмеряла мензуркой ключевую воду, когда на ступеняхзаднего крыльца послышались шаги.

– Миз Морган? – Гленн постучал и приоткрылдверь. – Дженкс сказал, что я могу зайти.

Я не повернула головы, продолжая отмерять воду.

– В кухню! – сказала я громко.

Гленн вошел бочком, оглядывая мою новую одежду: пушистыерозовые шлепанцы, черные нейлоновые чулки под цвет короткой юбки, краснуюблузку, и наконец – черную повязку, держащую мокрые волосы. Раз мне сегоднявстречаться с Сарой-Джейн, то хочу выглядеть хорошо.

В руках у Гленна была охапка листьев коровяка, цветоводуванчика и бальзамина. Он был явно не в своей тарелке.

– Дженкс – пикси – сказал, что вам это нужно, мэм.

Я кивнула в сторону островка.

– Положи на стол, если нетрудно, спасибо. Присядь пока.

Он с неловкой поспешностью прошел по кухне и положилсрезанные растения. Несколько помешкав, он вытащил стул – любимый стул Айви – исел. Пиджака на нем не было, и наплечная кобура с пистолетом смотрелась нагло иагрессивно. Зато галстук был распущен и верхняя пуговица рубашки расстегнута,обнажая клочок темной волосатой груди.