Омен. Дэмьен - Жозеф Ховард Страница 14

Они уже доедали грейпфрут, но ни один из мужчин так и не мог решиться заговорить о деле, ради которого, собственно, и была назначена сегодняшняя встреча.

– И когда же вы планируете открыть эту выставку? – спросил Бухер, проявляя нарочитый интерес к археологическому хобби Торна.

– Это зависит от того, когда из-за границы прибудут последние контейнеры, – пояснил Торн. – Ориентировочно мы планируем ее к Пасхе. А твой доклад, Поль, был просто великолепен. Я никак не могу понять, как ты умудрился подготовиться к нему всего за месяц.

– Но… – протянул Бухер, соображая, как бы поскорее коснуться в разговоре необходимой темы. – Но… я не уверен, что осуществление этого проекта надо начинать с ходу, без полной поддержки всей нашей верхушки.

– М-да, к тому же, насколько я понял, Билл Ахертон против проекта.

– Да, и я ему доверяю. Тебе тоже следует доверять Биллу. Он, конечно, не из этих скороспелых всезнаек, но дело свое знает. – Торн отхлебнул глоточек кофе. – Я бы советовал тебе наладить отношения с Биллом. Это подстегнуло бы твое продвижение в компании.

Бухер понимал, что его следующее заявление связано с определенным риском, но все же решился:

– Ричард, если Билл Ахертон не прекратит травить меня и моя карьера будет зависеть от каких-то реверансов в его сторону, то, может быть, лучше мне уволиться из компании?

– Чепуха, – возмутился Торн. Затем с улыбкой добавил: – Твое время еще придет.

Бухер, торжествуя в душе, удовлетворенно кивнул.

– Ладно, – согласился он, – отброшу пока эти мысли. – А про себя подумал: "Пока, до того момента, когда действительно придет мое время".

Закончив завтрак, мужчины спустились к автомобилю. Торн, несмотря на смерть тетушки Мэрион, вынужден был лететь в Вашингтон, где у него была назначена важная встреча. Водитель лимузина поджидал его, чтобы отвезти в аэропорт. Прощаясь, Торн обратился к Бухеру:

– Ты придешь на день рождения мальчиков в этот уик-энд? В домик на озере?

– Ни за что не упущу такую возможность, – подыграл Поль Торну в попытке загладить их отношения. Он с удовольствием принял необходимое условие этой джентльменской игры. – А озеро уже замерзло?

– Спрашиваешь! – Торн положил руку на плечо Бухеру. – Захвати с собой коньки.

Поль, улыбнувшись, помахал Ричарду рукой и заспешил на угол ловить такси. Внутренне он покатывался со смеху, представляя себе Билла Ахертона на коньках, в накинутых поверх тройки пальто и шарфе, спотыкающегося на льду озера. Вот будет потеха.

Взявшись за ручку автомобильной дверцы, распахнутой Мюрреем, Торн услышал за спиной женский голос, принадлежащий, очевидно, англичанке:

– Мистер Торн? О, мистер Торн!

Он оглянулся и увидел необычайно привлекательную женщину, которая неистово махала ему, бросившись наперерез. На ней было ярко-красное шерстяное пальто с пушистым меховым воротником такого же цвета, красные перчатки, черные кожаные сапоги на высоких каблуках. На плече висела большая кожаная черная сумка. Улыбка у незнакомки была совершенно обворожительная, но какая-то неуловимая натянутость скользнула в ней.

На секунду-другую Торн опешил. Что-то знакомое почудилось ему в облике этой сногсшибательной женщины, но он наверняка знал, что не встречал ее раньше. И тут Ричард наконец вспомнил, где он видел эту женщину: на одном из слайдов Уоррена она стояла подле фигуры Вавилонской блудницы.

Это была Джоан Харт, репортер. Приятное впечатление, вызванное видом этой красивой женщины, ищущей с ним встречи, тут же рассеялось. Она была всего-навсего репортером. И, как сообщал доктор Уоррен, намеревалась выцыганить у него интервью. Но Джоан Харт уже стояла рядом.

– Извините, что пришлось кричать, но я никак не могла упустить вас…

– Ничего, – холодно перебил ее Ричард. Он понимал, зачем она здесь, и не собирался отвечать на ее наверняка бестактные вопросы.

– Меня зовут Джоан Харт. Полагаю, Чарльз Уоррен рассказывал вам обо мне.

– Да, рассказывал. И я просил его передать вам…

– Он говорил, говорил, – нетерпеливо прервала Ричарда Джоан. Затем, сменив вдруг тему, почти жалобно продолжила: – Здесь жуткий холод. Не лучше ли нам посидеть в вашем автомобиле, пока вы мне объясните, почему отказались от интервью?

Торн нехотя улыбнулся.

– Из вас могла бы получиться настоящая леди. – Он указал Джоан на просторное заднее сиденье автомобиля.

Как только они уселись, Джоан залезла в свою сумку и принялась там копошиться. «В этой огромной сумке, – подумалось вдруг Ричарду, – могло бы уместиться обширное досье на Бугенгагена, от рождения и до смерти старика». Внезапно Джоан вытащила из сумки дорогой шелковый платок, который любая другая женщина с удовольствием носила бы на шее, и высморкалась в него.

– В холодную погоду я становлюсь жуткой развалиной.

– Мисс Харт, – начал Торн.

– Знаю, знаю. Вы на дух не переносите репортеров.

– И, кроме того, я очень спешу в аэропорт, – добавил он.

– Только несколько минут. Это все, о чем я вас прошу.

– Но я не могу опоздать на самолет. Может быть, мы встретимся в другое время?

– Мне всегда казалось, что самолет может подождать Ричарда Торна.

– Только не этот.

– Ну что ж, тогда я буду сопровождать вас в аэропорт. – Джоан неотразимо улыбнулась. – А куда вы летите?

Торн нажал кнопку переговорного устройства, позволяющего ему общаться с Мюрреем через толстое стекло, разделявшее их.

– Трогайте, Мюррей.

Затем, отключив связь, повернулся к Джоан:

– В Вашингтон.

Джоан опять улыбнулась.

– Никого не ждущий самолет номер один. А чем вы занимаетесь? Советуете президенту, как управлять страной?

– Нет, – ответил Торн, находя занимательным ее юмор. – Только госсекретарю. Ну, а чем я вам могу быть полезен?

Джоан Харт снова потянулась к своей сумке и вытащила маленькую записную книжку в кожаном переплете и золотой карандашик. Женщина тут же преобразилась, будто попавшие к ней в руки записная книжка и карандашик наделили ее особой силой. Она превратилась в бесстрастного профессионального репортера, подобно Бугенгагену, извлекавшему из-под земли свои реликвии, Джоан факт за фактом вытягивала сведения из своей очередной жертвы.

На полпути в аэропорт Торну порядком надоела эта игра в интервью.

– Мисс Харт, вы уже задали мне семь вопросов, и все они почему-то связаны с деньгами, – заявил он.

– Деньги заставляют крутиться весь мир, не так ли?

– Да, и не только мир, – вставил Торн.