Что знает ночь? - Дин Кунц Страница 14

До обеда Джон зашел на кухню к Уолтеру и Имоджин Нэш, пусть и не для того, чтобы выразить сочувствие по поводу последнего происшествия с Престоном. Они привыкли рассчитывать только на себя и не хотели, чтобы в них видели жертв. Опять же из чувства собственного достоинства они не могли допустить, чтобы хотя бы маленькая толика их ноши легла на плечи кого-то еще.

Уолтер двадцать четыре года прослужил коком во флоте, главным образом в гавани, а не на кораблях. Имоджин работала стоматологом-гигиенистом. Когда он устал смешивать ингредиенты сотнями фунтов и пятигаллонными емкостями, а ей надоело смотреть в широко раскрытые рты, они покончили с прежними профессиями и в пятьдесят лет пошли в школу менеджмента учиться управлять частными усадьбами и поместьями.

Они уже работали в ультрабогатом Монтесито, штат Калифорния, управляли усадьбой, расположенной на участке в двенадцать акров, с особняком площадью в сорок тысяч квадратных футов, гостевым домом площадью в пять тысяч квадратных футов, конюшней, двумя плавательными бассейнами и огромными розариями. Уолтер и Имоджин наслаждались жизнью, под их началом трудились двадцать человек, пока им на головы не свалился пьяный Престон, тогда тридцатилетний, решивший вернуться к родителям, чтобы выпросить у них скромное ежемесячное пособие. Начал он с того, что врезался на арендованном автомобиле в сторожевую будку у ворот, едва не убив охранника, а потом последними словами обругал хозяина усадьбы, помогавшего вытаскивать его из искореженного автомобиля, который в любую минуту мог загореться.

Взяв Престона на буксир, Нэши покинули Калифорнию и вернулись в родные края. Они рассчитывали, что года реабилитации хватит, чтобы сын вернулся к трезвому образу жизни и снова смог обеспечивать себя. Но в результате приобрели нового жильца, поселившегося в их квартире, замкнутого и скрытного, занимающего себя видеоиграми и впадающего в вызванный таблетками ступор. Недели, а то и месяцы Престон слонялся по квартире как тень, пока не наступал момент, когда выпитые таблетки приводили к диким крикам — ему мерещились злобные клоуны, вылезающие из унитаза, или что-то подобное.

Даже когда Престон вел себя спокойно, его присутствие давило родителям на нервы. Ожидание очередного наркотического делирия в эмоциональном плане дается очень нелегко.

Управляющие поместьем или усадьбой обычно жили на его территории, но ни один хозяин не позволил бы Нэшам привезти с собой их бледного и небритого сына. Вместо того чтобы работать по специальности и руководить обслуживающим персоналом, им пришлось прибираться по дому и готовить для Кальвино, к которым они попали четырьмя годами раньше. Но они никогда не смотрели на свою работу свысока, не показывали, что достойны большего, наоборот, работали добросовестно и с огоньком, возможно, потому, что работа отвлекала от тревог.

Когда Джон вошел на кухню, Уолтер у центральной стойки раскладывал салаты по тарелкам. Ростом пять футов и восемь дюймов, стройный, подтянутый, он мог бы сойти за жокея, будь на несколько дюймов ниже и на десять фунтов легче. Его маленькие сильные руки и экономность в движениях показывали, что он сумел бы контролировать полтонны лошадиной плоти едва заметным нажатием колен или натягиванием поводьев.

— Вам нет необходимости подавать нам обед, когда у нас нет гостей, — сказал Джон. — У вас выдался долгий день.

— У вас тоже выдался долгий день, мистер Ка, — ответил Уолтер. — А кроме того, нет лучшего средства от бессонницы, чем работа.

— И даже не думайте о том, чтобы оставаться и мыть посуду. Ужасное трио поможет Никки и мне. Мы доживаем третью четверть года, а они еще не разбили и двадцати тарелок. Мы не хотим помешать им поставить очередной личный рекорд.

Он глубоко вдохнул, наслаждаясь ароматами лука, чеснока, хорошо приготовленной говядины.

— Ах, жаркое…

Имоджин отложила черпак и чуть сдвинула крышку с котелка с мясом.

— У вас нюх охотничьей собаки, мистер Ка. Неудивительно, что вы так часто находите преступников.

В молодости Имоджин наверняка звали Дюймовочкой. Черты лица до сих пор оставались утонченными, а кожа чистой, будто утренний свет. Но, несмотря на миниатюрность, хрупкой она не была — ни теперь, ни прежде — ни телом, ни душой. Относилась к тем, кто мог взвалить на себя ношу Атланта, если тот не мог нести ее дальше.

— Но я не чувствую даже намека на поленту. [6]

— Да разве можно унюхать поленту, если жаркое дает такой сильный запах. Полента, разумеется, есть. Мы не подаем жаркое без поленты.

Джон еще раз глубоко вдохнул.

— Picelli alle noci, — так называлось итальянское блюдо из горошка, моркови и половинок грецкого ореха.

Имоджин повернулась к мужу.

— Нос у него даже лучше, чем у тебя, Уолли.

— Разумеется, лучше, — согласился Уолтер, посыпая салаты тертым пармезаном. — После стольких лет готовки во флоте нюансы я уже не различаю. Раз уж заговорили о запахах. Пожалуйста, сэр, не открывайте дверь в прачечную. Там ужасно воняет. Я обнаружил это лишь десять минут тому назад. Утром разберусь с этим.

— А что не так? — спросил Джон.

— Точно не знаю. Но думаю, какое-то больное мелкое животное заползло в выхлопную трубу сушилки и встретилось со своей судьбой у дальнего торца очистного фильтра.