Призрачный бал - Татьяна Форш Страница 13

Поднявшись на второй этаж, молодой человек огляделся, читая вывески. Наконец на одном рекламном баннере Максим увидел мужчину, одетого в строгий костюм. То, что мужчина стоял возле очаровательной девушки, Макса не смутило. Сейчас во многих бутиках продают одежду как для мужчин, так и для женщин.

Он прямиком направился к стеклянным дверям. И вот тут-то случилась еще одна странность. Сразу у входа на него налетела сногсшибательная рыженькая девица. Он едва успел придержать ее за талию, спасая от падения на мраморный пол, но вместо того, чтобы рассыпаться в благодарностях или хотя бы улыбнуться своему спасителю, рыжая замерла, смущенно разглядывая его огромными малахитовыми глазищами. И Макс понял, что растерялся. Он впервые в жизни не знал, что сказать девушке! И конечно же, ляпнул какую-то чушь! Что-то вроде: «Зачем же бросаться на людей». Как будто такие красотки бросаются на него по дюжине в день.

Девица смутилась еще больше. Румянец на щеках спрятал даже по-детски наивные веснушки. А вот Макс почувствовал себя увереннее, и вместо того чтобы разжать руки, так уютно примостившиеся на девичьей талии, притянул ее к себе, явно намекая на продолжение знакомства. И даже приготовился к падению крепости. Сейчас она улыбнется, продиктует ему номер телефона и упорхнет, приглашающе оглядываясь… Пару недель или даже пару месяцев ему будет с ней интересно.

Тут рыжая действительно открыла ротик, но только затем чтобы сказать:

– А я местный псих, мне положено! Что касается вашей внешности… я, пожалуй, отнесла бы вас к роду искусителей, а никак не к роду людей. Значит, ваша фраза абсурдна и в этой ситуации на людей я не бросалась…

– Че-го? – Макс даже разжал руки, так изумленно разглядывая красотку, словно она стала покрываться зелеными перьями. Может, он ослышался? Она же должна была сказать совсем другое! Сейчас ей надлежало вовсю с ним заигрывать! А тут получается что его, ЕГО – грязно отшили?! Да еще обозвали каким-то чертом! – Че-го?!

– Да вы еще и глухой? – девушка сочувствующе вздохнула. Уверенно отстранившись, она, не оглядываясь, прямиком направилась к выходу. За ней послушными марионетками потопали два охранника, точно елки, наряженные висевшими в руках яркими пакетиками с покупками этой рыжей стервочки.

Максим с трудом заставил себя отвести взгляд от ее роскошной фигурки, развернуться и зайти в приглашающе распахнутые стеклянные двери.

Злость, раздражение… да чего там – бешенство, бурлившие в нем, вскоре прошли, отдаваясь в виске ноющей болью. Подумаешь! Может, она и впрямь местный псих? А чего тогда на психов обижаться?

Какой он купил костюм, Макс даже не понял, предоставив двум молоденьким девчонкам одеть его на их вкус. Он только попросил, чтобы цвет был черным, а больше его ничего и не волновало.

Хотя, наверное, волновало… Он пытался объяснить это волнение предстоящими похоронами и знакомством с родовым гнездом, но… оно поселилось где-то внутри, все больше не давая ему покоя. Точно он упустил что-то важное.

– Эй, братан! – спустившись на первый этаж, Макс подошел к охраннику, замершему у входных дверей. Лицо знакомое… кажется, он стоял тут, когда Максим заходил. – Не в курсе, куда пошла деваха в красном платье? Рыжая?

Тот скосил на посетителя глаза и вдруг обидно усмехнулся.

– Это не деваха. Это – Лиза, дочь Сергея Аристахова. Лучше, братан, на нее не облизывайся. К тому же у нее не все дома. С тех пор, как матушка разбилась. Уже года три. А может, и больше… Аристахов ее охраняет как зеницу ока!

Дочь Сергея Аристахова? Одного из двадцатки Форбс? Ух ты! Да уж…

Макс вышел на улицу. В голове не осталось ничего, кроме непечатных слов и корыстных мыслей. Вот на ком бы он женился! Плевать, что у нее не все в порядке с головой, зато красивая! Благодаря такому браку Максим стал бы королем! Но… где он и где она…

Вечером он напился, чтобы не думать о несовершенстве мира, и уснул на диване перед тихо бормочущем телевизором, и ему всю ночь снились эта рыжая девчонка и какая-то запредельная муть.

* * *

Ночь была живой, напоенной запахами и звуками. Где-то вдалеке заливался соловей, кукушка щедро отсчитывала годы припозднившемуся путнику, в траве распевали цикады и сверчки. В посеребренной воде купались крупные звезды, а лягушки вдоль берега тянули заунывные серенады. Варвара даже остановилась на мгновение, чтобы вдохнуть полной грудью сочный, наполненный благоуханием полевых цветов воздух.

Вроде обычная ночь, но на сердце у Вари было неспокойно, тягостно. Еще и Настасья всю дорогу молчала, словно онемела вдруг. Шла впереди, изредка оглядываясь: проверяла, не отстала ли от нее Варвара.

Луна вдруг спряталась за невесть откуда набежавшую тучу, а потом выплыла уже совсем другая: алая с желтой каймой, словно крови напившаяся упырица. И вокруг сразу наступила тишина, только плеск в реке, это лягушки в воду прятались. Настасья подхватила Варвару под локоток и почти волоком потащила к замаячившей впереди избе.

И ночь сразу перестала быть обычной. Словно с иконы краску соскоблили да под святым ликом бесовская рожа проявилась.

Из-за речки послышалось жалобное тявканье, перешедшее в протяжный вой. Варя вздрогнула и посмотрела на Настасью, которая озиралась по сторонам, что-то бормотала себе под нос. Варвара тоже огляделась. Гладь реки показалась ей багровой, вдруг почудилось, что и не вода вовсе течет меж берегов, а кровь. Девушка зажмурилась, а когда снова посмотрела в реку, наваждение пропало. Луна багряная заморочила, вот и привиделось бог весть что.

– Это лисы, – Настасья улыбнулась, заметив беспокойство Вари. – Здешние места всегда ими кишели. Вот и повадились богачи на охоту сюда ездить: уж шибко модно это у них считалось, каждый норовил выделиться и трофеями побахвалиться. Тогда нашей деревеньки еще в помине не было, только чащи непроходимые. Сама я не знаю, но люди сказывают, мол, до того места эти одному помещику полюбились, что решил он здесь же и поселиться. Выписал зодчего из заграницы, сладили ему усадьбу. Долго не думавши, назвали имение Лисьим Яром. Вроде даже на гербе у него морда лисья есть, да я не видала, мне батюшка в усадьбу запретил соваться.

– И что теперь этот богач?

– Так помер он уж лет сто как. Уже его внук свой век доживает, Дмитрий Алексеевич Воронцов. Ох и лютый мужик!

– Это чем же?

– Много ты знать хочешь, как я погляжу, – фыркнула вдруг Настасья и встала как вкопанная. – Пришли мы, вот дом Аглаи. Я с тобой не пойду, старуха не жалует гостей особо. – И добавила злобно. – Поскорее бы уже преставилась, все мы вздохнем с облегчением.

Варвара не ожидала такой дерзости от тихони Настасьи. Но не зря ведь говорят про чертей в спокойном омуте. Хотела еще что-то спросить, оглянуться не успела, а Настасьи уже и след простыл. Только тут была, и вдруг нет. Как сквозь землю провалилась. Ох, не к добру они в эту деревню заехали, не иначе нечистая сила завела. Только бы утра дождаться, а там и лошадка будет, уедут они подальше да забудут все пережитое.