Заклинатель костей - Бриана Шилдс Страница 13

– Ты не просила меня что-либо тебе говорить.

– А разве я должна была просить?

– Не знаю. В самом деле – должна ли великая Саския Холт о чем-то просить?

Его слова ранят, как лезвие ножа. Я уже сталкивалась с таким отношением – люди завидовали тому, что я веду жизнь, в которой все предопределено выбором костей и ничего не отдано на волю случая. Как будто невозможность принимать решения самой – это хорошо. Как будто это не то же самое, что томиться в тюрьме.

– Это нечестно, – говорю я.

Он пожимает плечами.

– Для большинства из нас жизнь вообще нечестная штука.

Я так крепко сжимаю руки в кулаки, что мои ногти больно впиваются в ладони.

Те деньги, которые матушка заплатила за приготовление костей к гаданию о моем суженом, были потрачены зря. Потому что, каким бы она ни видела мое будущее, я ни за что не влюблюсь в Брэма Уилберга.

* * *

Мы вслед за Норой проходим через огромные арочные ворота, и у меня возникает такое чувство, будто на меня давит сам здешний воздух. Внутри у меня что-то обрывается, начинается звон в ушах, голова кружится, но стоит мне опереться рукой о стену, чтобы не шататься, как многоголосый говор толпы стихает, и меня окутывает гробовая тишина.

А затем до меня доносится глухой гул, такой тихий, что я сомневаюсь, в самом ли деле я его слышу, но я его чувствую. Как будто меня со всех сторон окружает шепот.

Чьи-то руки отрывают меня от стены, и гул сразу же стихает. Нора ведет меня куда-то вперед и усаживает на стул.

– Должно быть, ты Заклинательница Костей, – говорит она.

Мне хватает сил только на то, чтобы кивнуть.

– Посиди здесь какое-то время. Это пройдет.

Я открываю рот, чтобы спросить, что случилось, но тут на меня опять накатывает головокружение, и мне так и не удается выдавить из себя вопрос.

– Замок Слоновой Кости целиком построен из костей, так что какое-то время тебе будет не по себе. Поначалу Заклинателям и Заклинательницам приходится здесь особенно тяжело, но ты привыкнешь. А до тех пор советую тебе как можно реже дотрагиваться до стен и других элементов здешней архитектуры.

Меня пробирает дрожь. Невозможно даже представить, сколько костей ушло на строительство такого огромного замка. И что произошло, когда я дотронулась до стены? Было ли это началом гадания на костях? Неужели все это – человеческие кости? Я чувствую, как волоски на моем теле встают дыбом.

Когда я была маленькой, мне нередко снились кошмары, и я просыпалась в таком ужасе, что едва могла дышать. Тогда к моей кровати подходил отец, обхватывал мое лицо ладонями и нежно прижимался лбом к моему лбу. «Сделай глубокий вдох, моя птичка, – говорил он, и вдыхал одновременно со мной. – А теперь выпусти воздух. Вдох. Выдох». И мы сидели, прижавшись друг к другу лбами и дыша в такт, пока мое дыхание не выравнивалось и я вновь не обретала покой.

Сейчас я тоже слышу его голос, пока с усилием втягиваю в себя воздух и с таким же усилием выталкиваю его из легких. Мало-помалу головокружение проходит, и я наконец могу оглядеть огромный вестибюль – по краям его видны две изящные дугообразные лестницы, ведущие на верхние этажи, канделябры украшены сверкающими хрустальными подвесками, а белые полы блестят, словно полированный мрамор, хотя они наверняка тоже сделаны из костей.

Я сосредоточиваю внимание на том, что говорит Нора – она рассказывает о правилах, которым мы должны будем следовать, живя в Замке Слоновой Кости. Что-то о том, что нам предстоит жить по два человека в комнате и есть в трапезной, а также о расписании учебных занятий, одни из которых будут индивидуальными, а другие – групповыми. Но я все еще сама не своя, и большая часть речи Норы до меня так и не доходит.

К счастью, говорит она недолго и в конце концов объявляет, что сейчас служители разведут нас по нашим комнатам. Поднимаясь по лестнице, я нечаянно касаюсь рукою перил, едва не падаю, но мой локоть сжимает чья-то крепкая рука и удерживает меня от падения.

Брэм.

Как только я восстанавливаю равновесие, он убирает руку и продолжает молча идти рядом. На мгновение мне чудится, что я слышу, как по его венам бежит кровь, но я тут же понимаю, что это ропот стен.

Когда мы доходим до места, где коридоры расходятся – мужское общежитие находится слева, а женское справа, – он, не оглядываясь, идет прочь.

* * *

Проснувшись поутру, я вижу, что на краю моей кровати сидит девушка моих лет с большими карими глазами и вьющимися волосами, доходящими ей до талии. Она одета в белую ночную рубашку и смотрит на меня изучающим взглядом.

Я испуганно вздрагиваю.

– Прости, что напугала тебя, – говорит она.

С какой стати она взгромоздилась на мою кровать? Я тру кулаками глаза.

– Кто ты такая?

– Меня зовут Тесса.

Я моргаю, не понимая, зачем она здесь.

Она сдвигает брови.

– Я твоя соседка… помнишь?

– Извини… я…

– Тебе лучше? Вчера вечером тебе было совсем худо.

Я пытаюсь вспомнить, что происходило накануне, но в моей памяти всплывают только неясные обрывки. Я смутно припоминаю, как шла в сторону женского общежития, как слышала голос, без умолку болтавший мне на ухо, как у меня из-под ног ушел пол и я рухнула на кровать. Посмотрев вниз, я вижу, что на мне надето то же платье, что и вчера.

Тесса все еще говорит.

– Если бы у нас уже начались занятия, я, быть может, и смогла бы тебе помочь, но мы ведь еще даже не прошли через обряд сопряжения, а раз так, то что я могла сделать? Я подумала было, что надо поискать настоящего Врачевателя, который уже научен этому ремеслу, но у меня создалось впечатление, что ты этого не хочешь. Надеюсь, ты не в обиде за то, что я ушла и оставила тебя одну.

– Я не в обиде, – говорю я.

Она испускает вздох облегчения.

– Вот и хорошо. Мне ведь совсем не хотелось произвести на тебя плохое впечатление. – На одном ухе у нее белеют мелкие звездочки, а на правой руке синеют завитки.

– Меня зовут Саския, – представляюсь я, садясь. И сразу же чувствую легкое головокружение и дурноту.

– Да, вчера вечером ты назвала мне свое имя. А потом оттолкнула меня и ничком повалилась на кровать.

– Извини. Я тогда была сама не своя. – Я расплетаю косы и пытаюсь пальцами расчесать волосы. Кожа головы саднит – жаль, что, прежде чем заснуть, я не смогла взять себя в руки и вынуть из волос шпильки.

Тесса глядит на меня с сочувствием.

– Это из-за здешних стен, да? Я читала, что они особенно тяжело действуют на тех, кто учится гадать на костях.

Я киваю, и головокружение усиливается.