Доктор Сон - Стивен Кинг Страница 12

Я знаю одного парня, который там приторговывает.

Это действительно ее слова, или всего лишь игра его воображения?

Нет, она это говорила. Я в Уилмингтоне, Билл Клинтон – президент США, а мы с ней на самом деле ездили на вокзал. И там был тип из тех, что предпочитают делать свой бизнес в мужском сортире, особенно если лицо клиента выглядит, скажем прямо, непрезентабельно. А когда он спросил, кто это меня так, я сказал ему…

– Я посоветовал ему заняться своим дерьмом, – пробормотал Дэн.

Когда они вошли внутрь, Дэн собирался купить всего грамм, чтобы осчастливить свою случайную подружку, и это при условии, что в порошке не будет маннита. Дини, может, и обожала кокаин, но Дэн его недолюбливал. Этот анацин для богатых был ему не по карману. А затем из кабинки вышел некто. С виду бизнесмен с чемоданчиком-«дипломатом». И когда мистер Бизнесмен принялся мыть руки в одной из раковин, Дэн вдруг увидел, что по его лицу ползают мухи.

Трупные мухи. Мистер Бизнесмен был ходячим мертвецом, но не подозревал об этом.

И тогда вместо мелкой дозы наркотика он купил крупную. А может, передумал в последний момент. Все равно он ничего не запомнил. Почти ничего.

Но ведь я запомнил мух.

Да, это четко врезалось в память. Спиртное притупляло сияние, почти полностью отключало его, но он даже не был уверен, что сияние и мухи связаны между собой. Мухи появлялись, когда выпадал случай, независимо от того, был ты пьян или трезв.

Он снова подумал: Надо поскорее уносить отсюда ноги.

Он снова подумал: Лучше бы я умер.

2

Дини негромко фыркнула во сне и отвернулась от немилосердно жарких лучей солнца. Матрас был единственным предметом мебели в спальне – отсутствовала даже самая захудалая прикроватная тумбочка. Дверца стенного шкафа стояла открытой, и Дэн мог видеть почти весь скудный гардероб Дини, который был поделен на части и кучами свален в две большие пластмассовые бельевые корзины. Несколько вещей на вешалках явно предназначались для походов по барам. Он видел красную футболку с надписью «КРУТАЯ ДЕВЧОНКА», вышитой блестками на груди, и джинсовую юбку с разлохмаченным по последней моде подолом. Из обуви наличествовали две пары кроссовок, две пары «лодочек» на плоской подошве и туфли на высоченных шпильках из серии «трахни меня». Но ни следа пробковых сандалий, как и, если задуматься, его собственных сильно поношенных «рибоков».

Дэн не помнил, как они скинули обувь, когда вошли, но если они это сделали, то в гостиной, которую он смутно припоминал. Кстати, там же могла обнаружиться и ее сумочка. Существовала вероятность, что он сам отдал ей на хранение остатки наличности. Вероятность ничтожная, но ее нельзя было так просто сбрасывать со счетов.

И он потащил свою больную голову по короткому коридору туда, где, как он предполагал, могла находиться вторая – и последняя – комната в этой квартирке. В дальнем углу располагалась крошечная кухонька, оборудованная только электрической плитой и холодильником типа гостиничных мини-баров, задвинутым под заменявшую стол стойку. В гостиной главенствовал старый диван с вылезшей местами обивкой, подпертый с одного края кирпичами. Перед ним стоял большой телевизор с трещиной по центру экрана. Трещина была залеплена куском упаковочной ленты, успевшей с одной стороны отклеиться. К ленте прилипли две мухи, одна из которых еще предпринимала вялые попытки вырваться на свободу. Дэн наблюдал за ней с мрачным удовлетворением, отмечая (уже далеко не впервые), что с похмелья его взгляд обладал поразительной способностью находить самое гадкое в любой обстановке.

Перед диваном располагался журнальный столик. На нем Дэн увидел пепельницу, полную окурков, пакет с белым порошком и старый номер журнала «Пипл», засыпанный тем же порошком. Рядом, довершая картину, валялся бумажный доллар, все еще свернутый в трубочку. Дэн понятия не имел, как сильно они вчера нанюхались, но, судя по оставшемуся в пакете количеству порошка, он мог сразу распрощаться со своими пятьюстами долларами.

Дерьмо. Я ведь не люблю кокаин! И кстати, как я его нюхал с таким забитым носом?

Только он его не нюхал. Это делала она. Он втирал кокаин себе в десны. Воспоминания возвращались. Дэн предпочел бы ничего не вспоминать, но было слишком поздно.

Трупные мухи в туалете, выползавшие изо рта мистера Бизнесмена и разгуливавшие по увлажненной поверхности его глаз. Мистер Наркоторговец, спрашивающий, на что так пристально пялится Дэн. Он ответил: ни на что, какая разница? Попросил сказать, какой есть товар и сколько. Как выяснилось, порошка у мистера Наркоторговца было больше чем достаточно. Чего, впрочем, следовало ожидать. Потом они снова взяли такси, чтобы добраться до квартиры Дини, причем она начала нюхать с руки прямо в автомобиле – настолько ей хотелось порошка, настолько он был ей необходим. Она не могла подождать даже самую малость. Еще они, помнится, попытались спеть дуэтом «Мистера Робото».

Ее сандалии и его кроссовки лежали почти у самого порога, и это пробудило еще порцию «бесценных» воспоминаний. Она не скинула сандалии, а дала им упасть, потому что к тому моменту его руки уже плотно лежали на ее ягодицах, а она сама обвилась ногами вокруг его талии. От ее шеи исходил аромат духов, но изо рта несло шкварками под соусом барбекю. Они заказали огромную порцию на двоих, после чего и решили сыграть в бильярд.

Дэн сунул ноги в кроссовки и отправился в кухню, прикидывая, не найдется ли в одиноком шкафчике растворимого кофе. Его там не оказалось, зато в коридоре на полу действительно валялась ее сумочка. Вроде бы он вспомнил, как она нетвердой рукой попыталась швырнуть ее на диван, но, промахнувшись, залилась смехом. Половина содержимого вывалилась на пол, и в том числе красный бумажник из искусственной кожи. Он запихнул все внутрь и захватил сумочку на кухню. Хотя он прекрасно знал, что его деньги теперь мирно почивали в одном из карманов дизайнерских джинсов мистера Наркоторговца, в нем жила надежда, что хоть что-то осталось, основанная лишь на его желании, чтобы хоть что-то осталось. Десятки хватит на три порции виски или две упаковки пива, но сегодня ему явно потребуется больше.

Он снова выудил из сумочки бумажник и открыл его. В нем обнаружилось несколько фотографий – Дини с каким-то парнем, слишком на нее похожим, чтобы не быть родственником, Дини с младенцем на руках, и еще был снимок, где она стояла в вечернем платье рядом с мальчишкой с торчащими передними зубами, одетым в жуткий голубой смокинг. Отделение для денег на ощупь оказалось весьма пухлым. Но радость продлилась недолго. Раскрыв его, он нашел лишь толстую пачку продовольственных талонов. Хотя было и немного наличных: две двадцатки и три десятки.

Это мои деньги. По крайней мере то, что от них осталось.

Но в глубине души он знал правду. На самом деле он бы никогда не отдал на хранение случайно снятой размалеванной девице даже остатки своей недельной зарплаты. Деньги принадлежали ей.

Да, но разве покупка кокаина не была ее идеей? Не из-за нее ли он этим утром стал похмельным банкротом?