Призрачная любовь - Лаура Уиткомб Страница 12

На следующий день я должна была контролировать творческую деятельность моего хозяина, но, вопреки традиции, впустую кружила у его стола. Меня отвлекали мысли о Джеймсе и о запланированном ребенке Браунов. Когда прозвенел первый звонок, я взглянула на страницу рукописи. Мистер Браун так много раз записывал и вымарывал одну и ту же фразу, что протер бумагу до дыр. Мне стало стыдно за свое эгоистическое поведение.

После обеда в кабинет начали входить одноклассники Джеймса. Я расположилась за партой в последнем ряду. Когда мой друг сел около меня, я демонстративно отвернулась. Почувствовав неладное, он тоже не стал ничего говорить. Мистер Браун перелистывал странички с домашними заданиями. Внезапно он приподнял один лист и перечитал его заново.

— Вот, — сказал он классу, — хороший пример описания. Послушайте, пожалуйста. «В библиотеке пахло старыми книгами, напоминавшими мне тысячи дверей в другие миры».

Мистер Браун сделал паузу и осмотрел комнату. Его взгляд задержался на Джеймсе:

— «Я слышал тишину, рожденную разумом Бога, и чувствовал присутствие кого-то невидимого на соседнем стуле. Сотрудница библиотеки с подозрением наблюдала за мной, но это место было священным для меня. К тому же я в тот миг сидел с небесной покровительницей всех читателей».

Мистер Браун прочистил горло и, глядя на страницу, продолжил:

— «Внезапно пульсирующий божественный свет придвинулся ко мне и пронесся через мое тело, словно…» — Учитель снова сделал небольшую паузу: — «…словно промельк некогда забытой вечности. Она ушла. В ноздри ударил запах плесени старого здания. Я услышал тиканье часов и увидел пустой стул. Если бы кто-то попросил меня теперь описать библиотеку, я сказал бы, что нахожусь в дурацком месте, где нельзя слушать музыку и есть бутерброды. Она ушла. Библиотека превратилась в отстой».

Два парня засмеялись, но это было нерешительное хихиканье, которое быстро растворилось в тишине. Мистер Браун по-прежнему смотрел на страницу, хотя он прочитал там каждую строку. Возможно, он выискивал что-то в белых промежутках между словами. Я повернулась к Джеймсу. Тот хмуро уставился на свои руки. Наконец мистер Браун неохотно опустил лист бумаги на стол.

— Почему я считаю это хорошим описательным текстом? — спросил он у класса.

— Потому что библиотека — это точно отстой, — фыркнув, ответил парень, сидевший на передней парте.

Мистер Браун проигнорировал смех. Он с особым выражением вглядывался в лица учеников, как будто впервые увидел в глазах ребят нечто сказочное и очаровательное. Одна из девушек нерешительно подняла руку. Учитель кивнул ей.

— Потому что автор описал, как это пахло и звучало, а не только как выглядело, — предположила она.

— Своеобразное, но верное наблюдение. — Мистер Браун с трудом сдержал смех. — Что еще?

Джеймс смущенно пригнулся к парте. Хотя учитель не называл его фамилии, он, видимо, стеснялся возможного внимания. Я склонилась к нему с простым намерением прошептать слова одобрения. Но когда мои губы приблизились к его виску, я не смогла удержаться. Обвив руками Джеймса, я поцеловала его в бровь.

К моему удивлению, он хрипло вздохнул, выгнулся на стуле и приложил левую руку к груди, туда, где находилась моя ладонь. Меня напугала его реакция. Я не знала, была ли она выражением боли, страха или наслаждения. На всякий случай я отлетела к задней стене. Наверное, он обернулся, чтобы позвать меня, но мне стало очень неловко. Я боялась встретить его взгляд. Выскользнув из комнаты, я остановилась у открытой двери в надежде, что знакомый голос мистера Брауна немного успокоит меня.

— Здесь мы находим описание библиотеки, ее звуков и запахов. Автор приводит сравнения, метафоры и отклики чувств. Вот почему я считаю этот текст хорошим.

— Кто его написал? — спросил один парень.