Большая книга ужасов — 6 - Эдуард Веркин Страница 11

Тогда я ощупал себя. Цел. Только вот пистолет один потерялся. И бильярдные шары утонули.

Посмотрел наверх. Анаконда, извиваясь, поднималась к куполу. Кинжал для бумаги не был смочен в святой воде, дыра в анакондовом боку затягивалась, змея раздувалась снова. Без груза ей теперь будет трудновато.

Тут я вспомнил о Семафорове. Он не выныривал. Поверхность лагуны была спокойна и тиха, никаких семафоровских признаков. Семафор утонул…

Погружаться в лагуну еще раз мне не хотелось, я решил даже сходить к кафе, подобрать багор и пошарить им. Но тут воды заволновались, и Семафоров явился на свет. Выглядел он здорово – был похож на старого пьяницу-водяного: в грязи, в тине и в лопухах полусгнившей капусты.

Он выбрался и улегся рядом со мной, нагло заявив:

– Выглядишь как дохляк.

– А ты вообще никак не выглядишь, – ответил я.

– Змейку тоже убил? – спросил Семафоров.

Я молча указал пальцем вверх. Семафоров оценил летающую анаконду и выдал:

– Красиво. Если такую анаконду прицепить к воздушному шару, то…

С противоположной стороны лагуны послышался лязгающий звук. Затем рев. Я с трудом поднялся на ноги и поглядел в указанном направлении.

– Что там? – спросил я.

– Крокодил. Крокодил там.

– Крокодил же, вроде, не рычит?

– Тогда бегемот. Бегемоты так орут.

– Надо их кокнуть. Пока они нас не кокнули.

– Как скажешь…

И мы двинули прибивать крокодила и бегемота.

Возле кафе мы подобрали топор, багор и бутылку со святой водой. Я продолжал чувствовать себя героем. И борцом со злом. Несомненно, это был самый героический день в моей жизни. Вернее, самая героическая ночь.

Вольер крокодила был разрушен. Будто в него попал здоровенный снаряд. Ограда из плексигласа была снесена, болотце, в котором крокодил обычно нежился, расплескалось. Потому что внутри вольера шла война.

– Ты только погляди… – прошептал Семафоров. – Это же…

В грязи, оставшейся после болотца, бились крокодил и бегемот. Бегемот-вампир пытался добраться до вампира-крокодила.

Бегемот раздулся еще больше и теперь напоминал небольшую цистерну для перевозки нефтепродуктов. Его клыки, и без того немаленькие, увеличились в два раза и теперь не умещались внутри пасти. И бегемот старался насадить крокодила на эти самые суперклыки.

Крокодил же был вообще супер. Вирус вампиризма повлиял на него странным образом – у крокодила и так все зубы были как клыки, а теперь они просто увеличились в размерах. И оказалось, что вся пасть крокодила утыкана острейшими зубами. Целый частокол.

– Почему они не взлетают? – прошептал я. – Если они обвампирились, они должны теперь взлетать…

– Не знаю… Бегемот, наверное, сам по себе очень тяжелый, еще не дозрел. А крокодил… Крокодил у нас все время камни жрал, наверное, его камни внизу удерживают.

Крокодил прыгнул на бегемота и вцепился ему в шею. Но шея у бегемота была серьезная, крокодил застрял в этой шее вмертвую. Он мотал головой, бил хвостом и драл бегемота лапами, впрочем, бесполезно – все повреждения на бегемоте немедленно затягивались.

И схватка продолжалась.

– Смотри, – указал Семафоров багром.

Я посмотрел.

На столбе, непонятно для чего врытом в середине крокодильего вольера, сидела наша старая знакомая – морская свинка. Она смотрела на схватку. Зачем ей было нужно на это смотреть, я не знаю. Может, она собиралась выбрать из этой парочки наиболее сильного? А может, она вообще собиралась здесь наиболее сильного выбрать? Здесь, на этом острове.

А схватка была довольно увлекательной. Настоящий, жестокий кетч. Похоже на старое японское кино про монстров, только синими молниями не стреляются.

– Они всегда недолюбливали друг друга, – прошептал Семафоров. – Ничего не поделаешь, жестокий мир фауны. Кстати, Куропят, у тебя же остался еще один дротик! Давай кидай! Пришпиль эту тварюгу! Или из пистолета пульни!

Я достал пистолет. Но до свинки было далековато, не достать. Я спрятал водомет обратно за пояс. Вместо него взял дротик.

Семафоров прав. Шанс был. Я полил дротик из бутылки. Затем прицелился.

– Попадешь? – спросил Семафоров.

Не ответив ему, я метнул.

Дротик блеснул в лунном свете и воткнулся в столб. В сантиметре от этой свинки.

Свинка посмотрела на дротик, потом посмотрела на меня, потом заверещала. Бегемот и крокодил утратили интерес к борьбе и обратились к нам.

– Труба, – прошептал Семафоров. – Теперь труба…

Бегемот и крокодил рванули к нам.

– Бежим! – сказал Семафоров.

И мы побежали. Бросив топор, бросив багор. Я только бутылку с водой не бросил.

Мы бежали под светом луны. Грузный Семафоров меня даже обогнал. И хотя оглядываться я не успевал, но, судя по задорному топоту за нашими спинами и по неприятному костяному клацанью, оба вампира тоже не отставали.

Семафоров драпал к административному зданию. Я поспешал за ним. С трудом поспешал – ведь такой прыти от Семафорова я, честно говоря, не ожидал. Он несся большими скачками, по нескольку метров каждый. Когда до конторы оставалось метров сто, произошла интересная штука – Семафор вдруг прыгнул еще дальше, метров, наверное, на десять.

Приземлиться у него не вышло – он запутался в ногах и брякнулся на асфальт. Покатился.

Я проскочил мимо Семафорова, остановился, повернулся.

А он медленно поднимался. Крокодил и бегемот приближались к нему с бешеной скоростью. Оставалось несколько секунд. Я уже ничего не мог сделать. И побежал к зданию.

Семафоров даже не закричал.

Я остался один.

Влетел в дверь, навалился на нее, задвинул засов. Отскочил подальше, в глубь коридора. И выхватив пистолет, стал ждать удара.

Но удара не было. Крокодил с бегемотом не спешили выбивать дверь.

На улице было тихо.

Я подошел к двери. Тишина. Ни топота, ни криков. Ни рычания.

А потом прямо над моим ухом в дверь постучали…