Кантата победивших смерть - Пол Дж. Тремблей Страница 11

— Твою мать!

— Однако эта динамика пока не подтверждена. Я понятия не имею, где покусали ту женщину, как вообще вирус попал в ее организм и за какое время он дошел до головного мозга. Быстрота проявления симптомов зависит от того, как близко к голове находится место укуса или проникновения вируса. — Закончив объяснения, Рамола немедленно жалеет, что поделилась с подругой слухами из сообщений коллег.

Что толку Натали от этой ненадежной информации? Надо быть осмотрительнее.

— Езжай побыстрее, пожалуйста, — просит Натали.

— Уже недалеко.

В ста метрах впереди появляется развязка Непонсет-стрит, нависающая над коммерческим хайвеем № 1. У въезда на развязку стоят две машины полиции штата с включенными синими мигалками. Двое офицеров у машин одеты в защитное снаряжение для подавления беспорядков и вооружены автоматами. Они выставляют руки вперед, приказывая остановиться.

— Черт бы их побрал, нам нельзя терять время. — Несмотря на возмущение и ругань Натали, Рамола тормозит перед въездом на развязку и открывает окно.

Офицеры медленно приближаются к внедорожнику с двух сторон. Стволы смотрят в землю, однако пальцы лежат на спуске.

— Мэм, я обязан спросить, куда вы направляетесь. У нас введен федеральный карантин, движение по дорогам разрешено только в экстренных случаях.

Белый респиратор, закрывающий нижнюю половину лица, глушит звук. Согласно инструкциям, полученным вчера вечером по почте от специалистов по инфекционным заболеваниям и главврача Норвудской больницы, респираторы N-95 выдаются и подгоняются по размеру исключительно медперсоналу, находящемуся в прямом контакте с носителями вируса. На офицере полиции, скорее всего, маска для маляров, которую он купил в хозяйственном магазине в миле езды отсюда по хайвею № 1. Хотя Рамолу нервирует вид оружия, еще больше ее тревожит несогласованность действий между местными органами власти и группами реагирования на чрезвычайную ситуацию.

Натали кричит: «Мы едем в больницу! Я ранена и, черт побери, беременна! Пропустите уже. Пожалуйста».

Офицер за окном пытается ответить, Рамола вежливо перебивает: «Прошу прощения. Я — доктор Рамола Шерман». — Она сует в окно бирку. — «Я везу в Норвудскую больницу свою подругу, она на восьмом месяце беременности и около получаса тому назад была укушена инфицированным мужчиной. Ей требуется немедленная медицинская помощь. Вы позволите проехать?»

Офицер быстро-быстро моргает, словно ему трудно переварить информацию и оценить последствия.

— Э-э… хорошо, доктор. Поезжайте к приемному отделению неотложки на Вашингтон-стрит. Вы знаете, где это?

— Да.

— Отсюда можно ехать либо по Вашингтон-стрит, либо по Бродвею, но кроме как через приемный травмопункт неотложки вас в больницу не впустят. Все остальные входы закрыты. — Полицейский делает шаг назад, произносит какую-то условную фразу в прикрепленную к груди рацию и машет рукой, словно за их машиной скопилась нетерпеливая очередь.

— Не вздумай опять останавливаться, — говорит Натали.

— Не буду.

Другие офицеры в таких же масках жестами направляют их машину с западного выезда развертки на Натан-стрит. С правой стороны мимо проплывает товарный склад, с левой — жилой комплекс, рядом с заполненной на три четверти автостоянкой примостилось скопление двухэтажных кирпичных корпусов. Рамола краем глаза замечает, как кто-то пробегает по стоянке и исчезает между зданиями.

— Как думаешь, через какое время меня примут? В эту задрипанную больничку поди набилось до хрена народу, — спрашивает Натали.

— Не могу обещать на сто процентов, но я уверена, что мы будем там очень скоро. Это не обычное приемное отделение, где сначала регистрируешься, а потом сидишь и ждешь. Здесь есть дополнительный персонал, а на входе в травмопункт наверняка уже работает сортировка пациентов по степени тяжести.

— Я тебе верю, но откуда ты все это знаешь?

— Вчера вечером я получила сводку о реагировании больницы на чрезвычайную ситуацию. Мне было назначено явиться туда завтра утром.

— Тебе повезло выйти на работу внеурочно в день открытых дверей для бешеных беременных теток. Там теперь цирк с конями. Вот увидишь.

— Я лично помогу тебе не потеряться в этом цирке.

— А я обняла бы тебя сейчас укушенной рукой, да не могу.

Рамола протягивает руку поперек консоли и пожимает бедро Натали. Та, не выпуская телефон, прижимает к губам тыльную сторону здоровой руки. «Я… я хотела еще раз взглянуть на сообщение Пола», — говорит Натали и тихо плачет.

Они проезжают по обсаженной деревьями аллее мимо четырех кварталов небольших домиков под щипцовыми крышами. Район плотной жилой застройки уступает место торговому центру. Гигантская автостоянка практически пуста, за исключением редких машин тут и там. Главный вход в плазу перегорожен прицепом и передвижной придорожной доской объявлений. Прямоугольное сообщение, набранное большими желтыми буквами, гласит: