Институт - Стивен Кинг Страница 11

1

Прекрасным апрельским утром в Миннеаполисе – за несколько месяцев до того, как Тим Джемисон прибыл в Дюпрей, – Герберта и Айлин Эллис пригласили в кабинет Джима Грира, одного из трех школьных психологов Бродерикской школы для одаренных детей.

– Люк что-то натворил? – спросила Айлин, как только они сели. – Если натворил, то нам он ничего не рассказывал. Мы не в курсе.

– Нет-нет, – успокоил ее Грир. Ему было за тридцать: редеющие каштановые волосы, интеллигентное лицо, рубашка поло с расстегнутым воротником и выглаженные джинсы. – Послушайте, вы ведь знаете, как устроена наша школа, верно? Как она должна быть устроена – учитывая выдающиеся умственные способности наших учеников. У нас нет классов как таковых, это технически неосуществимо. Одни ребята с легкими расстройствами аутического спектра уже занимаются математикой по программе старших классов, но едва умеют читать. Другие свободно владеют четырьмя языками, но с трудом умножают дроби. Мы преподаем им все предметы, и девяносто процентов учащихся здесь живут, поскольку приехали с разных концов США, а десять – из других стран. Однако основное внимание мы уделяем развитию сильных сторон учеников. Потому традиционная школьная система – где дети постепенно продвигаются от младших классов к старшим – здесь совершенно бесполезна и неприменима.

– Мы это понимаем, – сказал Герб. – И, конечно, мы знаем, что Люк – умный мальчик. Поэтому он и здесь.

Про скромный достаток своей семьи он умолчал (поскольку Грир и так, разумеется, был в курсе): Эллисы никогда не смогли бы позволить себе подобную школу. Герб работал бригадиром на заводе по производству картонных коробок, Айлин – школьной учительницей. Их сын Люк стал одним из немногих учеников интерната, не проживающих постоянно на его территории, и чуть ли не единственным, кто обучался здесь бесплатно.

– Умный мальчик? Хм, это не вполне точное определение.

Грир опустил взгляд на папку, раскрытую на совершенно пустом письменном столе. Айлин вдруг посетило дурное предчувствие: либо их сына попросят уйти из школы, либо ему откажут в стипендии, и тогда им все равно придется уйти. Год обучения в Бродерике стоил сорок тысяч долларов – примерно как в Гарварде. Грир сейчас наверняка скажет, что они ошиблись в Люке, переоценили его умственные способности: мальчик просто не по годам много читает и хорошо запоминает прочитанное. Айлин и сама где-то слышала, что эйдетическая память – не редкость среди маленьких детей. Десять-пятнадцать процентов самых обыкновенных младших школьников способны запоминать практически все прочитанное или увиденное. Соль в том, что к подростковому периоду они утрачивают эту способность – и Люк неумолимо приближался к данному рубежу.

Грир улыбнулся.

– Позвольте говорить с вами откровенно. Мы гордимся своими одаренными учениками, но такого ученика, как Люк, у нас еще не было. Один из наших почетных педагогов – мистер Флинт, которому сейчас за восемьдесят, – решил лично преподавать Люку историю Балкан. Тема непростая, зато она проливает свет на современную геополитическую ситуацию. По крайней мере, Флинт так считает. Спустя неделю он пришел ко мне и сравнил опыт работы с вашим сыном с тем, что, должно быть, испытали иерусалимские книжники и фарисеи, когда Иисус стал не только наставлять их, но и обличать, говоря: «Не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека» ^[5].

– Признаться, я несколько растерян, – пробормотал Герб.

– Вот и Билли Флинт растерялся. О чем я вам и толкую. – Грир подался вперед. – Выслушайте меня внимательно. Люк за неделю проглотил сложнейший, очень объемный исторический материал – аспиранты осваивают такое за год – и сделал выводы, к которым Флинт хотел его подвести только после закладки фундамента, так сказать. Некоторые из этих выводов, весьма убедительно настаивал Люк, представляли собой «скорее устоявшийся взгляд, нежели оригинальное суждение». Впрочем, говорил он это очень вежливо, почти виновато.

– Даже не знаю, что и сказать, – выдохнул Герб. – Учебу Люк с нами почти не обсуждает – говорит, мы все равно не поймем.

– И он прав, – добавила Айлин. – Может, когда-то я и знала, что такое бином Ньютона, но давно забыла.

– Дома Люк – совершенно обычный мальчик, – подхватил Герб. – Делает уроки, потом играет на приставке или бросает мяч во дворе со своим другом Рольфом. И кстати, до сих пор смотрит мультик «Губка Боб Квадратные Штаны». – Он задумался на секунду, потом добавил: – Правда, при этом у него на коленях всегда раскрыта какая-нибудь книга.

Да, подумала Айлин. Недавно, например, мальчик проглотил «Основания социологии» Спенсера. А до этого – Уильяма Джеймса ^[6]. «Большую книгу “Анонимных Алкоголиков”». Полное собрание сочинений Кормака Маккарти. Он читал так, как пасутся коровы – постепенно перемещаясь с одного пастбища на другое, где трава сочнее и зеленее. Герб предпочел игнорировать эту особенность Люка, видимо, потому, что она его пугала. Айлин тоже становилось не по себе при мысли о кругозоре сына, и потому, наверное, Люк не особо распространялся дома об истории Балкан. Родители не спрашивали – вот он и помалкивал.

– У нас здесь есть вундеркинды, – сказал Грир. – На мой взгляд, более пятидесяти процентов учеников Бродерика – гении. Но они мыслят узко, а Люк… Люк мыслит глобально. Не зацикливается на чем-то одном, а пытается охватить вообще все. Вряд ли он когда-нибудь станет профессиональным бейсболистом или баскетболистом…

– Если он пошел в меня, для баскетбола ему просто не хватит роста. – Герб заулыбался. – Хотя он может стать новым Спадом Уэббом ^[7].