Октябрьская страна - Рэй Брэдбери Страница 10

Коричневая рука убрала со стола суповые тарелки. Вместо этого появилась большая тарелка с энчиладами [Блинчик с острой мясной начинкой].

Мари подняла взгляд.

На тарелке лежало шестнадцать энчилад.

Она взяла в руки вилку и уже потянулась, чтобы взять себе одну штуку, но вдруг что-то ее остановило. Она положила вилку и нож по обеим сторонам тарелки. Оглянулась, посмотрела на расписные стены, затем на мужа... Взгляд ее снова вернулся к энчиладам.

Шестнадцать. Одна к одной - вплотную друг к другу. Длинный ряд...

Мари принялась считать их.

Один, два, три, четыре, пять, шесть.

Джозеф выложил одну на тарелку и съел.

Шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать.

Она спрятала руки на коленях.

Двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать.

Мари закончила считать.

- Я не хочу есть, - сказала она.

Джозеф положил перед собой еще одну энчиладу. Начинка, запеленутая в тонкую, как папирус, кукурузную лепешку. Вот он отрезает кусочек и кладет в рот... Мари мысленно представила себе, как этот кусочек пережевывается у него во рту, смачивается слюной, хрустит - и зажмурилась.

- Ты чего? - спросил он.

- Ничего, - сказала она.

Осталось еще тринадцать энчилад - они были похожи на маленькие посылки или конвертики с младенцами...

Джозеф съел еще пять.

- Что-то мне нехорошо, - сказала она.

- Ела бы нормально - и все.

- Не хочу.

Он покончил с энчиладами и, открыв пакет, достал оттуда один из полураздавленных черепов.

- Может быть, не надо здесь?

- Почему это еще? - Джозеф смачно откусил одну из глазниц и принялся жевать. - А они ничего, - сказал он, перекатывая леденец на языке. После этого отхватил еще один кусок. - Очень даже ничего.

Она вдруг заметила выдавленное на черепе имя.

Там было написано "Мари".

Это надо было видеть, как она собирала чемоданы - свой и его. Бывает, в спортивных репортажах кадры прокручивают наоборот; например, только что спортсмен прыгнул с трамплина в воду - и вот он уже запрыгивает задом наперед обратно, на спасительный трамплин. Так и сейчас на глазах у Джозефа вещи словно сами собой залетали обратно в чемоданы: пиджаки-в один, платья-в другой... Перед тем как юркнуть в коробки, в воздухе птицами парили шляпы... Туфли, словно мыши, разбегались по полу и исчезали в норках. Наконец чемоданы закрыли свои пасти, клацнули замки и повернулись ключи. Все.

- Ну вот! - воскликнула Мари. - Все запаковано! Боже мой, Джо, как я счастлива, что мне удалось тебя уговорить.

Подхватив чемоданы, она засеменила к двери.

- Подожди, дай я помогу, - сказал он.

- Да нет, мне не тяжело, - покачала головой она.

- Но ты же никогда не носила чемоданы. И не надо. Я позову посыльного.

- Ерунда, - проговорила Мари, задыхаясь от тяжести.

Уже на выходе из номера мальчишка-посыльный все же выхватил у нее чемоданы с криком:

- Senora, рог favor! [Сеньора, будьте любезны! (исп.)]

- Мы ничего не забыли? - Джозеф заглянул под обе кровати, после чего вышел на балкон и внимательно оглядел сквер. Зашел обратно, осмотрел ванную, секретер и даже умывальник. - Ну вот, - сказал он и с торжествующим видом вынес что-то в руке. - Ты забыла свои часы.

- Неужели? - Мари торопливо надела их и вышла за дверь.

- Не понимаю... - проворчал Джозеф. - Какого черта мы выезжаем в такую позднотищу?

- Но еще ведь только полчетвертого, - сказала она. - Всего лишь полчетвертого...

- Все равно не понимаю, - повторил он.

Оглядев в последний раз комнату, Джозеф вышел, прикрыл дверь, запер ее и, поигрывая ключами, стал спускаться вниз.

Мари уже ждала его в машине. Она прекрасно устроилась на переднем сиденье - и даже успела расправить на коленях плащ. Джозеф проследил, чтобы в багажник загрузили остатки багажа, а затем подошел к передней двери и постучал. Мари открыла и впустила его.

- Ну вот, сейчас-то мы и поедем! - воскликнула она со смехом, и глаза ее озорно блеснули на раскрасневшемся лице. Она даже вся подалась вперед - будто от этого движения машина могла тронуться сама собой. - Спасибо тебе, дорогой, что разрешил сделать возврат денег за сегодняшнюю ночь. Думаю, они нам еще пригодятся в Гвадалахаре. Спасибо!

- Угу, - пробурчал он в ответ.

Затем вставил ключ зажигания и надавил на стартер.

Машина не завелась.

Тогда Джозеф снова нажал на стартер. Рот Мари болезненно дернулся.

- Наверное, надо прогреть, - сказала она. - Ночью было холодно...

Он попробовал снова. Никакого результата.

Мари вцепилась в свои колени.

Джозеф попытался завестись еще не менее шести раз, после чего бессильно откинулся назад.

- Гм-м...

- Попробуй еще разок. Должно заработать, - попросила она.

- Без толку, - сказал он. - Какая-то поломка.

- И все-таки попробуй еще раз.

Джозеф попробовал еще раз.

- Она обязательно заведется, вот увидишь, - проговорила Мари. - Ты включил зажигание?

- Включил - не включил... Включил! - огрызнулся Джозеф.

- Что-то непохоже, чтобы ты его включил, - сказала она.

- Ну вот, смотри! - Он на ее глазах повернул ключ.

- Теперь давай, пробуй.

- Видела? - спросил Джозеф, после того как вновь ничего не получилось. - Я ведь тебе говорил.

- Ты, наверное, что-то неправильно делаешь. Сейчас мы почти завелись! - воскликнула она.

- Так можно посадить аккумулятор - потом черта с два его здесь купишь!

- Ну и ладно - сажай. Я уверена, вот сейчас мы заведемся.

- Знаешь что, если ты такая умная, попробуй сама! - Джозеф вылез из машины и уступил ей место за рулем. - Ну давай, вперед!

Мари закусила губу и уселась за руль. Ее руки двигались медленно и торжественно, словно она совершала некий мистический обряд. Всем своим телом она будто пыталась попрать земное притяжение и прочие физические законы. Туфля с тупым носком изо всех сил топтала стартер - однако машина не издавала ни звука.

У Мари вырвался жалобный писк. Она отпустила стартер и дернула дроссель. После этого в воздухе появился вполне недвусмысленный запах.

- Ну вот, ты залила свечи! - воскликнул Джозеф. - Прекрасно! Изволь теперь пересесть на свое место.