Дети Ангелов - Юрий Козловский Страница 10

Он помнил, что до стана осталось примерно сорок километров, дорога шла по распадкам, без крутых подъемов и перевалов, поэтому шагал бодро и отшагал почти без остановок около трети пути. Было светло, еще стояли белые ночи, и можно было идти дальше, но Сергей решил отдохнуть, потому что завтра предстоял нелегкий день.

Остановился у ручья, вскипятил чай, поужинал. Приготовил место для ночлега, выстелив его лапами кедрового стланика, поверх которого разложил спальный мешок, и улегся, вдыхая полной грудью пьянящий хвойный аромат. Ни разу за последний год ему не было так хорошо и спокойно, куда-то ушла порожденная безысходностью душевная боль, которая, оказывается, бывает страшнее боли физической. Сергей думал о происходящих вокруг него таинственных событиях. Кто такие эти люди, обладающие поразительными способностями, — «дядя Ваня» и Степан? Экстрасенсы? Что-то не приходилось ему встречать экстрасенсов, способных излечивать смертельные болезни, убирать рубцы на сердце и читать в чужой памяти, как в открытой книге.

Вспомнился один экстрасенс, который демонстрировал свои способности в подгулявшей студенческой компании (Сергей тогда учился в Москве). Одному он заговорил больной зуб, у другого унял головную боль. А одну девчонку усадил на стул и объявил, что сейчас будет вытаскивать ей мозги. Став сзади, он начал делать пассы руками. Девчонка не видела его действий, но, когда экстрасенс, будто бы собрав что-то в горсть, стал поднимать руки над ее головой, схватилась за уши и дико завизжала.

Когда очередь дошла до Сергея, способности экстрасенса вдруг куда-то пропали. Правда, сам он об этом не узнал, потому что Сергей во всем с ним соглашался, поддакивал.

— Здесь тепло?

— Да-да, тепло, даже горячо!

— А здесь холодно?

— Ой, даже мороз по коже!

Из жалости, что ли?

Вот только новые знакомые ничуть не походили на ту публику. Слишком все было серьезно. А Степан говорил про целую организацию… Да, когда читаешь про подобное в книжках, все воспринимается легко, но вот такое коснулось тебя, и тут недолго и крыше поехать… Все-таки, почему именно он понадобился этой организации, что в нем такого исключительного?

Оставшийся путь Сергей одолел назавтра до полудня. Заброшенный много лет назад поселок золотодобытчиков, несмотря на яркое солнце, производил жутковатое впечатление. Почти все строения сгорели, лишь черные прямоугольники на земле напоминали о них, а от двух домиков, которые огонь пощадил, остались только зияющие пустыми окнами срубы. Сергей перекусил возле ручья, который пробил себе русло через самый центр поселка, и пошел дальше.

От ремонтной зоны тоже почти ничего не осталось, кроме прячущихся в траве ржавых железок и покосившейся перекладины тельфера. Дальше на несколько километров тянулись старые выработки — галечные и песчаные отвалы, покрытые редкой травой. Отсюда до заветного места было совсем недалеко. Сергей шел, вспоминая: здесь стоял промывочный прибор, которым намывали по пять килограммов за смену, такое хорошее было содержание металла. Здесь в паводок утопили бульдозер, да так, что и доставать не стали. А тут прямо из кабины самосвала застрелили сохатого…

Миновав место, где когда-то была шахта, в которой его чуть не завалило, Сергей свернул направо, поднимаясь на небольшую, поросшую мелкими лиственницами полку, метров на пятьдесят поднятую над распадком. Тут, сложив на землю снаряжение, он потратил не меньше часа, прочесывая местность. Старый шурф, почти сровнявшийся с землей, обнаружил, когда уже почти потерял надежду его увидеть.

Дальше дело пошло быстрее. Определив угол к ручью, Сергей скоро нашел всю шурфовочную линию, а за ней еще две. Мысленно очертив границы месторождения, прикинул, где может быть самое богатое содержание металла, если он вообще здесь есть.

Что-то он не припоминал, чтобы добыча производилась в местах, лежащих так высоко над ложем ручья. Но мало ли, он же не геолог…

Долго сидел около шурфа, почему-то не приступая к работе. Может быть, боялся, что сейчас могут рухнуть все его надежды? И что ему придется убедиться в очередной раз, что чудес не бывает и пора возвращаться на грешную землю, а точнее — мордой в грязь?

Наконец взяв себя в руки, Сергей сходил за инструментом и приступил к делу. Сверху шурф примерно на метр был заполнен камнями, причем валуны лежали вперемешку с обломками скальной породы. Это свидетельствовало о том, что кто-то специально натаскал их сюда. Ладно, валуны, их было достаточно кругом, но за скальной породой пришлось бы спускаться в распадок, к отработкам, или, наоборот, лезть высоко в сопку. Это мог проделать только покойный Прохоров, чтобы скрыть свою находку. Сергей выбрасывал камни из шурфа до самого вечера, решив не останавливаться, пока не доберется до коренной породы.

А вот и она, темно-серая, почти черная, слегка похожая на ощупь на жирный графит. Кое-где попадались куски мутно-прозрачного кварца. И почти сразу в одном из таких кусков Сергей увидел тусклую желтовато-зеленую блямбу, будто кто-то капнул расплавленным металлом и тот навеки застыл, вмурованный в камень. Разбив кварц несколькими ударами ломика, он выковырял плоский, похожий на кусок толстой фольги, самородок, подбросил на ладони — пожалуй, должен потянуть граммов на двадцать, не меньше.

Сергей присел на большой валун, только сейчас почувствовав, как устал за эти два дня. Но что значила сейчас любая усталость? Он едва сдерживал радостный вопль — не соврал! Не соврал старый зэчара!

Назавтра он, расширив шурф, целый день таскал породу вниз, к ручью, набирая из самого золотоносного слоя — сантиметров двадцать над коренными породами, и столько же самих коренных. Насыпал в рюкзак, сколько мог поднять, и, согнувшись, нес вниз. Он уже не сомневался, что делает это не зря, потому что, пока копал, нашел еще самородки.

Следующий день был посвящен промывке того, что наносил вчера. Сергей набирал лоток породы и долго полоскал его в ручье — течение уносило песок, а на дне лотка оставался слой тускло поблескивающего металла. К вечеру, по самым скромным прикидкам, его добыча составляла никак не меньше пятисот-шестисот граммов. Сергей произвел в уме несложные вычисления. Выходило, что или он случайно попал в самое ядро россыпи, или Пахомов сильно ошибся в оценке своей находки и действительный запас металла на этой небольшой полке был гораздо больше тонны.

И только теперь Сергей задумался: а что же дальше? Во-первых, он никогда не интересовался, сколько сейчас стоит золото, во-вторых — не имел понятия, где можно его реализовать, в-третьих — сколько нужно намыть, чтобы рассчитаться с долгом? Вспомнилось, что Степан сказал — лучше с собой не бери. Наверное, это правильно, он ведь отдает целое месторождение с огромными запасами, которого с лихвой хватит на оплату долга. Но как бросить живые деньги после всего пережитого?

Сергей отлично понимал: то, чем он сейчас занимается, — нарушение закона. Пока просто моет золото, это незаконная разработка недр. А когда попытается продать намытое — это уже нарушение правил о валютных операциях, очень серьезная статья. Но угрызений совести по этому поводу он не испытывал, полагая, что государство отобрало у него гораздо больше. Бездушное государство, доводящее людей до края, сталкивающее их в пропасть и бесстрастно наблюдающее за их агонией и гибелью…