Самый страшный кошмар лета - Ирина Щеглова Страница 10

Пожарные уехали.

Обессиленные всем случившимся, мы ввалились в дом.

– Надеюсь, на сегодня с нас хватит, – негромко произнесла Валя.

В большой комнате что-то заскрипело, заскрежетало, и послышался дребезжащий «Бом!».

Я дернулась от неожиданности. Мы все как по команде повернулись на звук. Наверно, каждая из нас думала, что из комнаты навстречу нам вывалится некто черный и пылающий, со свиным рылом, клыками, истекающими ядовитой слюной, извивающимся змеиным хвостом и раздвоенными копытами… о чем думали ребята, я не знаю. Но им, видимо, передалось наше напряжение.

– Это же часы, – шепотом сообщила Дашка.

– Что?! – завопила я.

– Часы там, на стене, ходики старинные… – как могла, объяснила Дашка. Трясясь как осиновый лист, или, как любят говорить в деревне – поросячий хвост, я направилась в комнату.

Справа на стене мирно висели старенькие ходики, я их миллион раз видела, трогала гири в виде шишек, спрашивала у Глеба, откуда такой раритет. «От прошлых хозяев остался» – так говорил он. Хорошие ходики, рабочие, вот только кукушка не всегда выскакивала из домика, но «бом» часы произносили исправно, отсчитывая часы. Я уставилась на циферблат – одна минута после полуночи.

– Дашка, сколько времени?! – заорала истошно. Подруги вбежали следом за мной и тоже уставились на ходики.

– Они же не рабочие? – уточнила Валя.

– Не знаю…

Валя быстро достала свой мобильник.

– Девчонки, у меня первый час, – растерянно сообщила она. Что же получается – полночь только миновала?! Мы прожили целую вечность, бесконечную адову ночь, но на самом деле ничего этого не было? Но как быть с памятью? Я не сумасшедшая, я все помню, да и мои подруги тоже.

Ошалевшие от происходящего, мы с Дашкой тоже проверили мобильники.

– Есть! – крикнула Дашка, ее севший мобильник вдруг заработал, и она сразу же стала звонить кому-то.

Мы с ребятами вышли во двор и оглядели разрушения, причиненные пожаром и пожарными.

– Ну и ночка, – пробормотала Валя, оглядывая произведенный разгром в летней кухне. Она толкнула ногой перевернутый котел, он откатился в сторону, громыхая. Помимо горелого примешивались самые разнообразные запахи, один омерзительнее другого.

– Девчонки, что вы тут палили? – повел носом Юрка.

– В том-то и дело, что ничего, – ответила я.

– Да ладно, сочиняли зелье какое-нибудь, – усмехнулся Сашка.

– Нет, – виновато покачала головой Валя.

– Родители Глеба точно не обрадуются, – согласилась я, вздыхая.

– Да ладно, не грузитесь, – успокоили ребята, – тут делов-то всего ничего. Сейчас все быстро уберем, никто и не заметит.

И они без лишних разговоров принялись за уничтожение следов шабаша, то бишь пожара.

– И когда вы только успели, – недоумевал Юрка, мы же у вас были в одиннадцать.

– Долго ли умеючи, – отозвался Сашка.

А я вдруг вспомнила:

– Погодите, когда вы к нам приехали?

– В одиннадцать, тебе же говорят…

– А сейчас сколько?

– Лис, ты че, первый час вроде как, – Юрка с любопытством и недоумением уставился на меня. Я опомнилась и отмахнулась:

– Так, ничего, забей…

Итак, куда подевались пять с лишним часов?! Или больше, я запуталась уже?!

Мы переглянулись с Валей, а Дашка воскликнула:

– Да когда же начнется рассвет?!

– На рассвете, – пошутил Юрка.

До рассвета, судя по нормальным, человеческим часам, было еще далеко.

Мы ползали по двору, как сонные мухи, и толку от нас было не больше, чем от этих мух. Спасибо нашим друзьям, они и без нас прекрасно справлялись, только подшучивали над нами, что мы помороженные. Хотели нас отправить спать, но мы хором отказались. С ними мы чувствовали себя как будто безопаснее. Вскипятили чайник, выпили по большой кружке чая, немного взбодрились. И сами не заметили, как посветлело небо на востоке, на улице было свежо, тихо, и лишь вдалеке слышались отголоски грома.

– Гроза прошла стороной, – сказал Сашка, прислушиваясь.

Я посмотрела на вязанку хвороста, лежащую под стеной кухни, она была продавлена и опалена. Как будто кто-то сидел на ней, ага, кто-то большой и очень горячий… Ребята не придали значения вмятине на вязанке, они были заняты, смывали потеки гари с дорожек. Мы потихоньку осматривались. У калитки два крючка были просто вывернуты, втроем еле поставили на место. Ребятам решили не говорить, точно не поняли бы.

– Смотри, ни одного следа, – указала я на землю Вале…

– Стерли, наверное, – зевнув, предположила она. А Дашка, все это время изучавшая горизонт, воскликнула:

– Девчонки, смотрите, какое облако! Это ведь туда последний раскат грома ушел. Надо сфотографировать.

Мы повернули головы: облака были похожи на пышную завесу, опустившуюся на сцену после представления.

– Слушайте, девчонки, а мы молодцы! Пережили эту ночь, – сказала я, глядя на облака.

– Не думаю, что в этом есть наша заслуга, – сказала Валя. Дашка промолчала, увлеченно фотографируя облака на свой телефон.