Мыс Иерихон - Мэг Гардинер Страница 9

Вместе с тем двадцать пять лет в музыкальном бизнесе, не говоря уже о внутренних побудительных мотивах Рики, сыграли свою роль. В последнее время он был более или менее трезв и рассудителен. Но ему был нужен помощник.

И вот появился Пи-Джей Блэкберн.

Рики был нужен мальчик на побегушках, и Карен принялась за поиски. Она обратилась в юридическую фирму. Джесси рекомендовал Пи-Джея, который отреагировал единственным словом: «Круто». Так что последнюю пару лет он готовил для Рики сливочное мороженое с фруктами, соками, сиропом и взбитыми сливками. Бегал в газетный киоск за сигаретами и журналом «Роллинг стоун», подбрасывал для него футбольный мяч на заднем дворике. Так постепенно Рики вернулся к активной деятельности.

И все это потому, что Рики не хотел превратиться в очередную легенду рок-н-ролла Санта-Барбары, ушедшую со сцены. О, он продолжал танцевать свой танец. Принимал участие в мероприятиях местных клубов, выступал в качестве судьи на ежегодных конкурсах специалистов по приготовлению острых блюд «Чили Кукофф» в Оук-парке. Он рекомендовал фен, придумав рекламный девиз: «Всегда готов подуть», появлялся в качестве судьи в телевизионном шоу «Рок-Хаус». Однако его главным делом было пение, от которого он не мог отказаться. Поэтому он записывал новый альбом и планировал новое турне для «Джимсонвид» через несколько недель.

Я не думала, что хищение чеков из «Датуры» именно сейчас было случайностью. Но где-то на уровне интуиции мне было ясно, что тут не обошлось без Пи-Джея.

Подо мной грохотал океан. На берег катились огромные волны. На пляже никого не было. Я спустилась по деревянным ступенькам на песок.

Я понимала, что для того, чтобы снять с себя все подозрения, мне следовало бы обратиться в полицию. Вмешиваться во внутренние дела «Датуры» я не имела права. Если расследование выведет правоохранительные органы на Пи-Джея, то пусть это будет он, а не я.

Я прошлась по пляжу. На песке лежали выброшенные деревья. Многочисленные бурые водоросли тянулись обратно в сторону воды, и я пыталась разглядеть в их причудливых формах какие-то образы. Гремел прибой.

Шел отлив, и на пике Кампус обнажились бывшие под водой камни. Я пробиралась по этим камням вперед, стараясь не поскользнуться, и перешла таким образом на другую сторону. В проливе были видны нефтяные платформы и контейнеровоз, шедший в южном направлении.

Прямо передо мной в сторону Исла-Виста тянулся грязной линией освобождающийся от воды пляж. На крутом откосе, нависающем над песчаным пляжем, выстроилась линия домов Дель-Плайя-Драйв. Я подняла ветку, прибитую к берегу, и кинула ее в набегающие волны.

Кого я обманывала? Даже если упавшая с балкона девушка реально существовала, я не смогу ее найти. Протяженность береговой линии Санта-Барбары составляет сто двадцать миль пещер, пирсов, камней, нефтеперегонных заводов, а также песчаных пляжей. Пора отправляться домой и рассказать обо всем Джесси. Я повернулась.

В это время по тем же камням пробирались двое мужчин. Увидев меня, они пошли быстрее.

Вообще-то я не из тех, кто никогда не доверяет незнакомцам. Но как будто что-то на ухо подсказало мне: «Будь подальше от этих людей». Я осмотрелась в поисках другого пути возвращения. Мужчины пошли в моем направлении.

— Стой! — крикнул один из них. — Остановись! Да, да, ты. Роуэн.

Это был «Гофер» из бара клуба «Чако». Его грязные волосы развевались на ветру.

— Думала вчера вечером поиграть со мной немного? Да?!

Пошатываясь, он пробирался ко мне. Второй человек шел вслед за ним. Он был выше «Гофера», более лыс и вдвое сильнее. Такие же усы. Санта-Барбара — это последний опорный пункт Панчо Вильи.

— Издеваешься надо мной, смеешься. Вот чем ты занимаешься — унижаешь мужчин?

Свой телефон я оставила в машине. Как это глупо! И пляж пустой. Однако в кампусе, там за лагуной, находится лаборатория морских исследований, а в ней должен быть хоть кто-нибудь.

«Гофер» приподнял очки.

— Как насчет того, чтобы сыграть в новую игру? — Он повернулся к своему напарнику: — Как ты думаешь, Мерфи?

Сколько отсюда до морской лаборатории? Метров четыреста? Я сделала два шага бегом, и Мерфи прыгнул прямо передо мной, преграждая путь. У него была бритая голова, а сам он был бледен, как глазированный пончик. Несмотря на прохладную погоду, на нем была тенниска без рукавов. Казалось, он был совершенно нечувствителен к холоду. Собачий ошейник с шипами и кожаные повязки на запястьях едва ли были теплыми предметами одежды.

— Мы сыграем в игру под названием «Правда или ложь». — Он подошел ко мне. — Я начинаю. Ты врунья и плутовка.

Я подняла руки и начала отступать к воде.

— Перестаньте, я вас не знаю.

«Гофер» с трудом пробирался по камням.

— Пусть она примет наш вызов, Мерфи. Она храбрая, когда бросает вызов парням. Посмотрим, как ей понравится, когда вызов бросают ей.

Мерфи взял выброшенную волнами палку примерно в ярд длиной. Потом он переломил ее и прицелился в меня обломками.

— Мерлин, теперь твоя очередь. Правда или вызов?

«Гофер» наконец дошел до того места, где кончались камни, и опустился на песок.

— Правда.

Мерфи начал махать в мою сторону палками, пытаясь отогнать меня к воде.

— Тогда скажи мне, врет она или знает?

— Она знает. Иначе ей незачем пытаться удрать.

— Я тоже так думаю.

— Итак, мы с тобой согласны, — продолжал «Гофер». — Деньги принадлежат тебе. Вопрос в том, как ты их нам передашь. И насколько быстро.

Мерфи ухмыльнулся:

— Каким бы тебе хотелось бы иметь свой нос? Переломанным? Или с воткнутыми в него этими палками так глубоко, что тебе пришлось бы дышать через макушку?