Лед - Бернар Миньер Страница 9

— Да, это Свободный.

— Вы в этом уверены? — спросил Сервас.

— Конечно.

— Нельзя ли поточнее? У животного нет головы.

Маршан испепелил его взглядом, пожал плечами, снова повернулся к трупу коня и заявил:

— Вы что, думаете, в округе много таких потрясающих годовалых жеребцов? Я могу его узнать так же легко, как вы своего брата или сестру. Хоть с головой, хоть без нее. — Он указал пальцем на левую переднюю ногу. — К примеру, эта белая бальцана на ми-патюроне.

— Белое что?

— Полоска над копытом, — перевела Циглер. — Спасибо, месье Маршан. Мы собираемся перевезти труп на конный завод в Тарб для вскрытия. Принимал ли Свободный какое-нибудь медикаментозное лечение?

Сервас не верил своим ушам. Они что, собирались проводить токсикологическую экспертизу коня?

— У него было отменное здоровье.

— Вы привезли его документы?

— Да, они в вездеходе. — Управляющий вернулся к автомобилю, порылся в бардачке и подошел с пакетом бумаг в руках. — Вот карта регистрации и сопроводительное удостоверение.

Циглер принялась изучать документы. Глядя из-за ее плеча, Сервас рассмотрел множество рубрик, клеток и рамочек, заполненных от руки ясным, твердым почерком. Еще там были рисунки лошадиных фигур в фас и в профиль.

— Месье Ломбар обожал этого коня. Он был его любимцем. У него прекрасная родословная. Великолепный ярлинг. — Голос его прервался от ярости и муки.

— Ярлинг?.. — шепнул Сервас на ухо Циглер.

— Так называют чистокровных одногодков.

Пока она изучала документы, он не смог удержаться, чтобы не залюбоваться ее профилем. Ирен была обворожительна, от нее исходила аура компетентной авторитетности. Он дал бы ей лет тридцать. Обручального кольца она не носила. Сервас сразу задался вопросом: есть ли у нее дружок или она ведет холостую жизнь? Может, разведена, как и он сам?

— Кажется, вы обнаружили пустое стойло сегодня утром? — обратился он к управляющему.

Маршан снова бросил на него быстрый взгляд, в котором сквозило все презрение специалиста к профану.

— Нет, конечно, — отрезал он. — Наши кони не спят в стойлах. У каждого свой бокс. У них беспривязное содержание, боксы находятся рядом, под одной крышей, для лучшей социализации животных. Я обнаружил его бокс пустым, со следами взлома.

Серваса не интересовала разница между стойлом и боксом, но в глазах Маршана это было важно.

— Надеюсь, вы найдете подонков, которые это сделали, — процедил Маршан.

— Почему вы говорите «подонков»?

— А вы думаете, один человек способен затащить лошадь в горы? Станция-то хоть охраняется?

Это был вопрос, на который никто не желал отвечать.

Кати д’Юмьер, до времени державшаяся в стороне, подошла к управляющему.

— Передайте месье Ломбару, что мы сделаем все возможное, чтобы найти того, кто это совершил. Он может звонить мне в любое время.

Маршан уставился на высокую женщину в форме, прямо как этнограф, перед которым оказалась представительница особо интересного и редкого племени амазонок.

— Передам, — отозвался он. — Я хотел бы забрать тело коня после вскрытия. Месье Ломбар, несомненно, пожелает похоронить его в своем имении.

— Tarde venientibus ossa, — продекламировал Сервас, и его удивило изумление, возникшее на лице Циглер.

— Это латынь, — констатировала она. — Что означает фраза?

— «Тот, кто опаздывает к столу, находит лишь кости». А я хотел бы подняться наверх.

Она посмотрела ему в глаза. Роста они были почти одинакового. Под формой Сервас угадал стройное, гибкое, мускулистое тело. Девчонка красивая, здоровая и без комплексов. На память ему пришла Александра, его бывшая жена, в молодости.

— До или после допроса служащих?

— До.

— Я вас отвезу.

— Могу и сам добраться, — заметил он, указывая на фуникулер.

Она неопределенно покрутила рукой, улыбнулась и заявила:

— Впервые встречаю сыщика, говорящего на латыни. Кабину уже опечатали. Возьмем вертолет.

— Вы что, сами поведете? — Сервас побледнел.

— Вас это удивляет?