Смертельно безмолвна - Эшли Дьюал Страница 9

Я открываю Хэйдану дверцу машины, он садится. Мы едем молча. Я смотрю на Хэрри, он смотрит в окно. Да и что тут скажешь?

В какой-то момент я вспоминаю лицо светловолосого мужчины, что увел Ариадну в глубину леса, вспоминаю его красные глаза. Я никак не могу осознать, что видел Дьявола. Ужас внушает даже осознание того, что Ари не вспомнила обо мне, она ушла вслед за монстром, от которого так отчаянно скрывалась.

Кидаю косой взгляд на брата. Он не шевелится. Сидит, сложив ладони на коленях.

–Давно ты не был таким тихим.– Хэрри не отвечает.– Посмотрим, сколько ты протянешь без шуток. Уверен, уже с первыми утренними лучами ты придешь в себя и захочешь выговориться. Но давай условимся – по шутке за день, иначе я сойду с ума.

Брат не смотрит в мою сторону, даже бровью не поводит, и я отворачиваюсь, ощутив себя чертовски расстроенным. Ладно, выберемся! Главное – держать все под контролем.

Мы приезжаем домой, брат не выходит из машины, пока я не открываю ему дверь и не вытаскиваю из салона за руку, как трехлетнего ребенка. Ведет он себя странно, хотя… он ведь умер. Кто знает, что он видел? Может, молчание – самая безобидная реакция.

–Придется с родителями поговорить, ты помолчи, а я что-нибудь придумаю.

И что я придумаю? Что можно придумать в такой ситуации? Они утром похоронили сына, а сейчас он здоровый и невредимый – почти – стоит на пороге.

Я распахиваю входную дверь и невольно замираю.

–Что за…

В коридоре пахнет выпечкой. Какой-то отравой, если честно. Но что могло заставить Долорес взяться за готовку, если утром она обнаружила тело мертвого сына в постели?

–Мэтт, это вы?

Я прочищаю горло, понятия не имея, что ответить.

–Мэтт, дуйте на кухню!

О чем это она?

–Только руки помойте – и живо сюда.

Помойте руки? Она серьезно? Мысли в моей голове складываются в разнообразные пазлы, и я вдруг вспоминаю, что и врачи в морге не всполошились, узнав, что у них минус один труп. Означает ли это, что Ари как-то повлияла на ход истории? Вдруг люди вокруг нас не в курсе, что Хэрри вообще когда-либо умирал?

–Господи, ну я же с вами разговариваю!– возмущается Долорес, появляясь в коридоре, но замирает, сжав в пальцах грязное полотенце. Она растерянно глядит на меня, потом на Хэйдана, и я жду, что она сейчас взревет не своим голосом, накинется на сына, но ничего подобного не происходит. Долорес хмурит брови и возмущенно говорит:– И что это с ним? Хэрри, ты на кого похож? Что за халат? И почему босой?

Халат? Босой? Черт возьми, она действительно ничего не помнит!

Уму непостижимо.

–Он…

–Что?

–Честно говоря…– Я запинаюсь, заметив, как глаза у Долорес наполняются ужасом, и откашливаюсь. Уже собираюсь продолжить, но она меня опережает:

–Он принимает наркотики?

Отличный вывод. Я закатываю глаза, а Долорес восклицает:

–Не надо тут мне глаза закатывать! Хэрри, господи, ты с ума сошел?

Хэрри мычит что-то несуразное, а я раздраженно отрезаю:

–Он не сошел с ума.

–Серьезно? Бог ты мой, он даже говорить не может!– Она подскакивает к нам, а я отступаю назад, защищая брата от ее прытких пальцев.– Что ты делаешь?

Действительно, что я делаю? Хэйдан наваливается на меня всем телом, и, абсолютно сбитый с толку, я вдруг говорю:

–Мы были на вечеринке.

Долорес замирает, нахмурив вспотевший лоб.

–И как это должно меня успокоить?

–Он в порядке. Просто выпил лишнего.

–От него не пахнет спиртным, Мэттью.

–Он и не выпивал, это же Хэрри.– Мозги работают быстрее, чем я успеваю что-либо понять. И я несу первое, что приходит на ум, и при этом пытаюсь еще и серьезно выглядеть:– Ему что-то в сок подсыпали, он не знал. Отключился моментально.

–А ты где был?

–Ну а как ты думаешь? Я был с Джил, конечно.

Джил – мой козырь. Хэйдан говорит про Ари, я говорю про Джил, и родители думают, что в жизни у нас все замечательно и волноваться нет повода.

Долорес измученно вздыхает, как вздыхают только женщины, у которых есть дети, и машет полотенцем.

–Послушай, это хорошо, что вы вместе куда-то выбрались. Но ты ведь знаешь, как у Хэрри трудно получается сходиться с людьми. Мог бы побыть с ним, поддержать.

–Я отвлекся на минуту.

Так и есть. Всего минута, а он уже вскочил с пола и кинулся к Ариадне, сжал ее руку и не выпускал до тех пор, пока Дьявол не покинул коттедж Монфор-л’Амори. Ну а что со мной случилось в тот момент? Почему я сидел на месте, а он кинулся вперед?

Одна минута, одно мгновение – и все изменилось.

–Что ему подсыпали? Давай я…

–Нет,– возражаю я,– слушай, все в порядке. Честно! Я отведу его в комнату, к утру он оклемается, серьезно. Ничего смертельного.

–Мэтт, мне совсем не нравится, что вы пропадаете где-то так часто.

–А разве не этого вы с отцом добивались?

–Ну что ты слова переворачиваешь,– Долорес потирает пальцами лоб,– я рада, что вы так сдружились, но никто не говорил о ночных вылазках, вечеринках и…

–У Хэрри друзей не прибавится, если он будет сидеть в четырех стенах. К тому же я на той вечеринке оставил его с Ари. Ей, кстати, тоже нехорошо стало.

–И этой милой девочке?

Кажется, я выиграл, и у Долорес на уме теперь не только босые ноги Хэйдана.

–Какие же сейчас жестокие подростки! Издеваются над новенькой! Подумаешь, она Монфор. И что дальше, верно? Ох, отведи его в спальню, а потом спускайся на кухню.

–Я не голоден.

–Мэтт!

–Все в порядке,– говорю я.

Долорес говорит что-то еще, но я не слушаю. Поднимаюсь по лестнице и думаю о том, что делать завтра, как спасать Ари, как возвращать к жизни брата? Идей совсем нет, а они как никогда нужны в этом водовороте закрутившегося безумия.

Прихожу в спальню Хэрри. Помогаю ему сесть на край кровати и грузно выдыхаю.

–Я никуда от тебя не денусь. Можешь молчать, если это нужно.– Брат сглатывает, и я замечаю, как дергается его кадык.– Я рядом.

Прохожусь пальцами по его прилизанным волосам и медленно выхожу из комнаты. Дверь до конца не закрываю, оставляю щель.

Итак, Хэрри дома. Осталось вернуть домой Ари.