Нарисованная смерть - Джорджо Фалетти Страница 88

Под деревьями и фонарями Генри-стрит Джордан доехал до нужного ему дома. Покинув Стюарт-Билдинг, он включил телефон, и тут же послышался звуковой сигнал о сообщении, ославленном на автоответчике. Оказывается, Морин пришла к тому же выводу, что и он, и решила нанести визит Роско.

При первых ее словах он порадовался подтверждению своей догадки, а услышав о ее планах, похолодел и обозвал себя кретином за то, что выключил телефон.

Морин больше не на кого рассчитывать, она только с ним может поделиться образами, приходящими к ней столь загадочным путем. И вот теперь, не дозвонившись ему, отважилась действовать в одиночку.

Джордан понимал ее, но это не умаляло его тревоги. Он вскочил на мотоцикл и на предельной скорости помчался по адресу, который она оставила ему в сообщении, молясь про себя, чтобы не столкнуться с полицейским патрулем. Доехал он без приключений, остановил «дукати» на противоположной стороне и перешел дорогу к массивному трехэтажному зданию на углу Генри и Пирпонт-стрит. Именно этот квартал был погружен в полную темноту, и дом в далеких отблесках соседней улицы выглядел поистине зловеще.

Более того – с фасада он показался Джордану заброшенным.

Все окна были темными, кроме застекленной двери единственного подъезда. Это могло быть как добрым, так и очень дурным знаком.

Джордан решил обойти дом сзади, но там наткнулся на высокий глухой забор, сложенный из тех же темно-красных кирпичей, что и само здание. Прикинув высоту ограды, он понял, что туда ему не влезть, даже если воспользоваться мотоциклом в качестве трамплина.

В конце забора он увидел трехэтажное здание в лесах, должно быть, там идет капитальный ремонт. Оно стояло почти вплотную к дому Роско. И Джордан принял единственно возможное решение. Без особого труда ему удалось подобраться к стройке. Ремонтные работы были в той стадии, когда охрана не требуется. Он проник внутрь первого этажа; его стены были частично разрушены, а желтоватые прожектора давали достаточно света, чтобы сориентироваться.

Как на всех стройках, внутри пахло цементом и свежим кирпичом. Джордан отыскал лестницу и поднялся на второй этаж. Посреди темной лестничной площадки кто-то оставил пластмассовый ящик с инструментом; Джордан налетел на него и опрокинул с таким грохотом, какого, вероятно, не бывает даже при столкновении двух железнодорожных составов.

У него перехватило дыхание от неожиданности и боли в ушибленной голени. Он замер, ожидая, что кто-нибудь примчится на шум.

Но все было тихо.

С площадки он окинул взглядом сад за оградой соседнего дома. Меж ветвей раскидистых деревьев ему почудился какой-то проблеск, но толком он ничего разглядеть не смог.

Тогда он стал обследовать лестничную площадку. Слева к стене были приставлены длинные доски, вероятно для новых лесов.

Он взял одну и, положив на трубчатые перила площадки для равновесия, стал просовывать в окно, пока она не опустилась на кирпичный забор. Он убедился, что доска легла прочно, и таким же путем впритык проложил вторую.

Затем долго шарил в темноте среди разбросанных инструментов, пока не нашел лом, который засунул себе за пояс.

Вернувшись к своему помосту, нависшему над темным провалом, он поставил на него одну ногу, вцепился в железные перила и подтянул вторую. После чего, разжав пальцы, сделал первый шаг по шатким доскам.

Он не помнил, чтобы его когда-нибудь мучили головокружения, и очень надеялся обойтись без них и на сей раз.

Глядя только вперед, он шел, приставляя одну ногу к другой, как эквилибрист над посыпанной песком ареной, пока не добрался до другого края своего импровизированного моста. Весь этот путь он задерживал дыхание и теперь позволил себе выдохнуть во всю мощь легких. Потом оседлал забор, как свой мотоцикл, и наклонил вниз край одной из досок. Ее надо было поставить на землю бесшумно и в то же время не выпустить из рук; от приложенных усилий кровь застучала в висках, и ему пришлось опять выравнивать дыхание.

Затем он проверил, плотно ли доска упирается в стену. Он хотел съехать по ней, как по перилам, помогая себе руками, пока не встанет на землю.

Однако опора оказалась менее надежной, чем он предполагал. Под тяжестью его тела край, поставленный на землю, неудержимо заскользил вперед. Джордан инстинктивно ухватился за кирпичную стену, но левая рука лишь скользнула по мшистому кирпичу, и он повис на правой. Тело неестественно изогнулось, послышался хруст злосчастного плечевого сустава. От дикой боли рука сама разжалась. Счастливо подоспевший куст смягчил падение, но Джордан скатился с него на землю и вновь ударился вывихнутым плечом.

Лежа на земле и задыхаясь, он ждал, когда боль утихнет до терпимого уровня, чтобы можно было сесть.

Густые кроны деревьев затеняли свет фонарей, и еще некоторое время ему понадобилось, чтобы привыкнуть к иной освещенности. Как только стал немного различать контуры в темноте, он с трудом поднялся и прислонился к ближайшему стволу, чтобы вправить сустав. Ощутив спиной шершавую кору, дернулся вверх, чтобы вправить сустав, и едва не потерял сознание от боли. Потом здоровой рукой ощупал плечо. По-видимому, вывих во время стычки с Лордом ослабил связки, и его маневр не дал желаемых результатов. Плечо не становилось на место, боль не утихала; он едва мог шевелить рукой.

Джордан глубоко вдохнул и постарался о ней не думать. Морин где-то рядом, ей грозит опасность, поэтому боль не должна его отвлекать. Он переключил внимание на то, что его окружало.

И вспомнил, что на той стороне сада ему почудился проблеск света. Он осторожно двинулся в том направлении и обнаружил, что по всей длине с тыльной стороны дома тянется большая веранда – что-то вроде зимнего сада. За стеклами просматривались очертания растений и плетеной мебели. Внутрь дома с веранды вели три застекленные двери, одна из которых была слабо освещена. Джордан напряг зрение и рассмотрел за ней длинный коридор. Свет падал откуда-то справа, должно быть сквозь раздвинутые шторы.

Левой рукой Джордан вытащил из-за пояса лом, просунул его в щель раздвижной двери. С негромким сухим треском дверь поддалась, и он проник внутрь.