Разбитое окно - Джеффри Дивер Страница 84

– Погоди, Пам… – Сакс пыталась сообразить. – Я с твоих слов поняла, что вы учитесь в одной школе.

– Я тебе сказала, что мы с ним познакомились в школе.

– А как же клуб любителей поэзии?

– Так он, это…

– Вел занятия клуба, – догадалась Сакс. – А в школьной команде по футболу не играет, а работает тренером!

– Но я же тебе и не соврала!

«Проще всего без паники, – сказала себе Сакс. – Иначе все только испортишь».

– Так, Пам, знаешь, что это такое? – «А что это такое, черт возьми?» – В голове роилось множество вопросов. Сакс задала тот, что напросился первым: – Сколько ему лет?

– Не знаю. Он не старый.

Девочка подняла на нее глаза. В них застыла отчужденность. Больше того, почти ненависть. Сакс и раньше доводилось наблюдать в этих глазах непокорность, упрямство, злость, но такое выражение – отчаянной решимости загнанного в ловушку зверька – видела впервые.

– Пам, ты что?

– Кажется, ему сорок один или около того.

Команда не паниковать переставала действовать.

«Что делать, черт побери?» У Сакс всегда было желание иметь детей, подогреваемое воспоминаниями о чудесных годах, прожитых с отцом, но она еще ни разу глубоко не задумалась над тем, что воспитание ребенка может оказаться весьма нелегкой задачей.

«Постарайся быть убедительной!» – задала она себе установку – настолько же, однако, трудновыполнимую в данной ситуации, как и предыдущая – насчет паники.

– Послушай, Пам…

– Я знаю, ты хочешь меня предостеречь. Но это тут ни при чем.

Сакс так не считала. Когда сближаются мужчина и женщина, вопрос об этом неизбежно становится весьма актуальным. Но Амелия сейчас боялась даже подумать о сексуальном аспекте свалившейся на голову напасти, поскольку неизбежно запаникует и перестанет быть убедительной.

– Он не такой, как все. У нас много общего… То есть эти мальчишки в школе, у них на уме только спорт да видеоигры. Все они дураки.

– Пам, многим твоим сверстникам нравятся стихи, театр. Разве в вашем клубе любителей поэзии нет мальчиков?

– Это все не то… Знаешь, у меня язык не повернется рассказать кому-нибудь из них, через что я прошла из-за моей матери и прочего. А Стюарту рассказала, и он все понял. Ему тоже досталось в жизни. У него отец погиб, когда ему было столько же, сколько мне сейчас. Стюарту пришлось работать на двух или трех работах одновременно, чтобы получить высшее образование.

– Девочка моя, поверь мне, тебе это не нужно. Ты сейчас и представить себе не можешь, какие проблемы у тебя из-за этого могут возникнуть.

– Он добрый и ласковый. Мне так хорошо с ним. Разве это не самое важное?

– Это далеко не самое важное.

Памела упрямо сжала кулачки.

– А кроме того, хоть он и не твой учитель, ему все равно грозят серьезные неприятности.

Сказав это, Сакс почувствовала, что становится все менее убедительной.

– А Стюарт говорит, что ради меня стоит рисковать.

Не надо быть Фрейдом, чтобы понять: девочка в малолетстве лишилась отца; мать и отчим были доморощенными террористами – ну как ей не влюбиться в зрелого мужчину, заботливого и красивого?

– Ну чего ты так разволновалась, Амелия? Я же не выхожу за него замуж. Мы просто встречаемся.

– Тогда почему бы тебе не сделать перерыв? На месяц. Познакомься поближе с другим парнем или даже с двумя. Сходи куда-нибудь с каждым по очереди. Проверь свои чувства.

Господи, сплошное словоблудие, подытожила про себя Сакс. От ее доводов так и несло пораженческой озабоченностью о собственном тыле.

Пам состроила недоуменную мину.

– Это еще с какой стати? Я не собираюсь вешаться на шею любому парню, как все девчонки в нашем классе, лишь бы было с кем гулять.

– Милая моя, я понимаю, что ты испытываешь чувство к этому человеку. Но всякое чувство проверяется временем. Я не хочу, чтобы ты страдала. На свете столько замечательных парней. Кто-то из них составит тебе лучшую пару, и в будущем ты станешь с ним вполне счастлива.

– Я не расстанусь со Стюартом. Я люблю его. А он любит меня. – Пам взяла сумку с учебниками и холодно добавила: – Я поеду. Уроки надо делать. – Она направилась к двери, но остановилась, обернулась к Сакс и добавила: – Когда ты начала встречаться с мистером Раймом, тебе говорили, что это не самый лучший выбор? Что ты можешь запросто найти себе расчудесного парня без инвалидной коляски? Наверняка говорили.

На какой-то момент их взгляды встретились, затем Пам повернулась и вышла, прикрыв за собой дверь.

Сакс действительно припомнила, что от кого-то она слышала это, причем практически в той же формулировке, к какой прибегла Памела.

И доброжелатель тот был не кто иной, как ее родная мать.

Мигель Абрера 5465-9842-4591-0243, «специалист по хозяйственно-техническому обслуживанию», как предпочитают называть уборщиков корпоративные лицемеры, закончил работу в обычное время, около пяти вечера. Сейчас он выходит из вагона подземки на своей станции в Куинсе и направляется домой. Ну а я неотступно следую за ним.

Заставляю себя сохранять спокойствие. Это мне удается с трудом.

Они – легавые – дышат мне в затылок! Это что-то новенькое. За долгие годы коллекционирования и усердных стараний, коими, однако, загублена не одна жизнь, разбиты судьбы да упрятаны за решетку невинные пронумерованные, еще ни разу «они» не подбирались ко мне так близко. Как только я узнал, что в «ССД» проводится полицейское расследование, сразу сменил личину. Я уверен, что у «них» на меня ничего нет. И тем не менее продолжаю лихорадочно анализировать ситуацию, просеиваю данные, ищу золотой самородок, способный открыть мне, что «они» знают и что нет. Насколько действительно велика опасность? Но пока ответа не нахожу.

Слишком уж засорена информация.

Засоры…

Перебираю в уме возможные ошибки в своем поведении за последнее время. Я соблюдал осторожность. Но нельзя забывать, что информация может работать и на противника. Они могут пришпилить тебя к сети, как ультрамаринового морфо менелая, еще издающего миндальный аромат цианидной морилки, к бархатной витрине коллекции бабочек. Но мы, посвященные, умеем использовать информацию и для своей защиты. Данные можно стереть, исказить, подтасовать. Мы умеем создавать направленный информационный шум. Мы можем разместить в непосредственной близости друг от друга набор данных «А» и непохожий на него набор данных «Икс», и тогда «А» и «Икс» будут выглядеть почти одинаковыми. Или отличаться больше, чем это есть на самом деле.

Мы умеем обводить вокруг пальца простейшими способами. Взять хотя бы радиочастотные идентификаторы, арфиды. Стоит подбросить свою платежную карточку «смарт-пасс» в чужой чемодан, и на протяжении уик-энда ваш автомобиль засекут в десятке разных мест, тогда как на самом деле он все это время простоял в гараже. Или упакуйте свой служебный пропуск в конверт и отправьте с посыльным к себе в офис. Пусть полежит там часа четыре, а после попросите приятеля забрать пакет и принести вам в ресторан напротив – извини, мол, забыл на столе; естественно, я угощаю; спасибо. А что показывает ваш табель рабочего времени? Что вы пахали как вол, хотя на самом деле на каком-то отрезке тех самых четырех часов стояли над чьим-то остывающим трупом и вытирали кровь с лезвия бритвы. И то, что никто не видел вас за рабочим столом, ничего не значит. Вот мой табель, господин полицейский. Мы верим информации и не доверяем своим глазам. У меня на вооружении есть еще с дюжину таких отработанных до совершенства приемов.