Западня - Китти Сьюэлл Страница 8

Симпатичная темноволосая официантка появилась из бара и подошла к их столику. С заметной фамильярностью она обратилась к Иену:

— Принести тебе и твоему другу выпить?

— Да, пожалуйста. — Иен несколько мгновений смотрел ей в глаза. — Принеси пару бутылок «Экстра Олд Сток». И чай со льдом для дамы.

— Я знаю, что пьет «дама», — нахально заявила девушка, потом, поколебавшись, обратилась к Давиду: — Ты новый врач? — Она уперлась рукой в бок и окинула его цепким оценивающим взглядом.

— Это Бренда, — вмешался Брэннаган, положив руку на ее талию, — будь с ней осторожен. Она никому не позволяет лишнего, правда, солнышко?

Шейла Хейли пренебрежительно хмыкнула, когда мужчины смотрели вслед уходящей официантке. Узкая красная мини-юбка обнажала прелестные ножки в нарядных двухцветных ковбойских сапожках. Прямые черные волосы развевались при каждом резком движении. Брэннаган пробормотал что-то одобрительное, потом повернулся к Давиду:

— Ах да, надеюсь, ты пьешь пиво? Извини, что не спросил.

Давид рассмеялся, понимая, что ему не нужно производить благоприятное впечатление. Во всяком случае, на Брэннагана. Кажется, он довольно любопытный тип для врача.

— У тебя кто-то есть? — вдруг спросила Шейла Хейли.

— Прости?

— Ты женат?

— А, нет.

Стуча каблуками по деревянному полу, Бренда вернулась к их столику и одной рукой аккуратно открыла крышки бутылок. Кокетливо развернулась на пятке и пошла назад в бар, гордо виляя ягодицами под тонкой красной тканью юбки.

— Дай человеку время обвыкнуться, — бросил Брэннаган и по-дружески толкнул Шейлу локтем в бок.

— О Господи, да мне совсем неинтересно, — ответила она, впервые улыбнувшись. — Просто пытаюсь вычислить, надолго ли он к нам приехал.

Давид почувствовал, как шея запылала от унижения, но он не хотел показаться человеком, лишенным чувства юмора.

— А почему тебя это интересует? — спросил он легкомысленным тоном.

Хотя женщина и выглядела сногсшибательно — нежный овал лица, большие выразительные глаза и копна рыжих кудрявых волос, в ней все же было что-то неприятное.

— Расслабься, — бросила она, глядя ему прямо в глаза с легкой снисходительной улыбкой. — Ты для многих здесь будешь весьма желанным. Если, конечно, на что-то годен.

Шейла и Иен рассмеялись, а Давид покрылся пятнами от смущения.

— Да брось, — сказал Иен, хлопнув его по руке. — Она имеет в виду как хирург, а не как мужчина.

Пытаясь скрыть раздражение, Давид обратился к Шейле:

— Так ты тоже имеешь отношение к больнице или… подруга Иена?

Шейла и Иен обменялись быстрыми взглядами. Давид не заметил в этом движении ни тепла, ни привязанности, ни страсти, но было что-то другое. Их что-то связывало.

— Я старшая медсестра, — произнесла Шейла таким тоном, который ясно давал понять, что она — его начальник. Иен почтительно смотрел на нее; казалось, он открыто принимает ее главенство.

Курильщики в углу вышли из оцепенения и затеяли ссору. Они несколько минут слушали их пьяные пререкания. Ссора, кажется, возникла по поводу прав каждого из спорящих на какой-то грузовик. Шейла подняла бокал и выпила последний глоток чая со льдом. Давид обратил внимание на ее шею, нежную и фарфорово-белую, слегка тронутую бледными веснушками, едва заметными в приглушенном свете.

Она встала:

— Мы начинаем работу ровно в 7.45. Не опаздывай. — Будто пытаясь подчеркнуть или, наоборот, смягчить приказ, она, проходя мимо, положила тонкую руку на его плечо. Ее прикосновение остудило кожу под рубашкой, и он слегка вздрогнул. — Пожалуйста, — добавила она после паузы и, не сказав Иену ни слова, вышла.

Иен покорно улыбнулся и пожал плечами:

— Это похоже на нее.

Через арку стремительно прошли несколько крупных женщин, одетых в джинсы, клетчатые рубашки и остроконечные кепки, этакие женские версии типичных лесорубов. Они шумно расселись за соседним столиком. Иен засмеялся, откинув голову, когда увидел встревоженное выражение на лице Давида.

— Отличные девчонки, — прошептал он убеждающим тоном. — Здесь не приходится быть слишком разборчивым.

— Так расскажи мне, какая тут у вас светская жизнь? — пробормотал Давид.

— В смысле женщин или вообще?

— Вообще.

— Если тебя кто-то заинтересует, сразу спрашивай о ней меня, — подмигнул Брэннаган. — Я скажу, стоит ею интересоваться или нет.

Давид почувствовал, как его снова охватывает раздражение. Хорошо, допустим, он молод, но не тупой же! В то же время он понимал, что должен принять это к сведению. Ему может понадобиться союзник. Брэннаган был не местный, как и он сам, но определенно у него уже был некоторый опыт.

— Расскажи мне о Лосином Ручье.

— Да ты и сам все узнаешь, это не займет много времени. Чуть больше четырех тысяч человек, около половины — индейцы дины и индейцы-метисы, несколько эскимосов и все бледнолицые неудачники и бездельники мира. Гремучая смесь. Те еще гуляки и распутники! Если ты не любишь людей, тут полно медведей — черных гризли…

— Сколько народу работает на газодобыче?

— Около пятисот, наверное.

— А остальные? Чем они занимаются?

— Тут довольно много лесозаготовок. Древесину начинают перевозить только зимой, когда открыта ледовая дорога. Самое свежее занятие — туристический бизнес. Люди хотят поохотиться, пройти пороги на каноэ. — Он на мгновение заколебался. — Здесь можно купить почти все. И нелегальные товары, и все, что захочешь. — Он замолчал и стал грызть ноготь. Потом добавил: — Браконьерство… Собачьи бои… Благотворительность, конечно.

— Что-то не похоже, чтобы городишко процветал.

— А мог бы, — Брэннаган внезапно оживился и подался вперед. — Где-то года три-четыре назад они планировали построить газопровод. Это серьезное дело. Тут достаточно нефти и газа, чтобы оставить весь Средний Запад без работы. Ну и что, где он?

— Я читал об этом. Это, должно быть, стало серьезным ударом!

— Шутишь? Пройдохи со всей страны стаями стали слетаться на север. Началась настоящая золотая лихорадка! Некоторые из них все еще здесь. Все надеялись срубить деньжат, ничего не делая. Почему, по-твоему, они построили это смехотворное здание? — Брэннаган жестом указал на зал вокруг них, пародию на стиль рококо, и презрительно усмехнулся. Потом поднял руку в сторону бара, показал два пальца и кивнул. Шум в баре стоял оглушительный. Над всей какофонией доминировали взрывы мужского хохота, изредка — крики и пронзительный женский визг. Вскоре другая официантка принесла еще две бутылки пива.

— Это Тилли, — подмигнул Брэннаган.

Было трудно определить возраст Тилли. Где-то между двадцатью и сорока годами. Она была очень низенькая, но широкая и при этом на удивление привлекательная. Блестящие голубые глаза, крошечный носик и пухлые губы живым островком выделялись в колышущейся безликой толпе. У нее была копна кудрявых пшеничных волос. Весь ее вид вызывал в памяти чувственный образ Ширли Темпль.