Идеальная копия: второе творение - Андреас Эшбах Страница 8

Он еще раз просмотрел задания. Ему не верилось, что Риттерсбах всерьез считал его способным это решить.

Это понемногу становилось похожим на какую-то заразную болезнь. Люди вокруг, словно одержимые возлагали на него какие-то сумасшедшие надежды. Великий музыкант. Математический гений. Что еще?

Конечно, математики действительно занимаются установлением и доказательством логических связей. Но как это выглядело на практике, об этом он не имел ни малейшего понятия. На уроках они рассчитывали объемы тел или решали квадратные уравнения, но никогда не занимались доказательствами. Или почти никогда. Да, они изучали доказательства теоремы Пифагора и еще парочки теорем, но при этом только следили за объяснениями, которые давал им учитель, и в лучшем случае пытались понять самостоятельно, почему из одного логически вытекает другое, но, чтобы такие доказательства строили они сами, этого никто от них не требовал.

Он еще раз прочитал задания. Чем чаще он это делал, тем меньше понимал написанное. У него не было ни малейшего представления, как решить хотя бы одно из них. И он в жизни не смог бы понять, как могло Риттерсбаху прийти в голову, что он может участвовать в этом конкурсе.

Н-да. Еще один человек, которому в скором времени придется в нем разочароваться.

Вольфганг отложил в сторону светло-голубой конверт и уныло уставился в окно. Мало-помалу вставал вопрос: годится ли он вообще на что-нибудь? На еловой ветке сидела птица, которая смотрела прямо на него, забавно поворачивая голову из стороны в сторону, как будто и ее мучили те же сомнения.

В этот миг Вольфганга кто-то позвал. Как ни удивительно, это был отец. Что он делает дома так рано? Вольфганг вышел из комнаты в галерею второго этажа, с которой открывался вид в прихожую.

– А, – сказал отец. Он стоял посреди лежащего перед входом в галерею персидского ковра в костюме и уличных ботинках, ключи от машины все еще были у него в руке. Судя по всему, он только что вошел в дом.

– Ты уже здесь?

– Да, конечно, – ответил Вольфганг.

– Я не был уверен… Сегодня вторник, ведь так? У тебя же вечером урок. Я не мог вспомнить, по вторникам или средам.

– По вторникам, – кивнул Вольфганг. – По средам было в прошлом году.

– Ах так. Именно. В прошлом году. – Отец казался смущенным. И манера во время разговора вертеть в руках ключ зажигания тоже была ему совсем не свойственна. – Я хотел спросить у тебя кое-что… Мама еще не вернулась, ведь так?

– Насколько я знаю, она поехала в садоводство.

– Да-да. Понятно. – Он кивнул, торопливо огляделся, внимательно изучил зеркало гардероба, как будто видел его впервые в жизни. – Скажи, когда ты возвращался домой из школы, ты не заметил ничего необычного?

Вольфгангу показалось, как будто он внезапно очутился в каком-то кошмаре.

– Что, прости?

– С тобой никто не… заговаривал? – Взгляд, который бросил на него отец, отлично подошел бы к фильму ужасов.

Что случилось? Вольфгангу почему-то вспомнилась статистика, которую ему иногда приходилось читать. Известно, что врачи чаще подпадают под наркотическую зависимость, чем люди других профессий.

– Нет, – сказал он.

– Или, может, тебя преследовали? Ты не замечал, чтобы за тобой следили?

– Нет, с чего бы? Кто бы меня мог преследовать?

Отец покачал головой и выдохнул с такой силой, как будто все это время ему приходилось удерживать в себе воздух.

– Да так, просто, – сказал он и положил ключ в старую деревянную чашу ручной работы, которая стояла на гардеробе и служила хранилищем всех ключей в доме Ведебергов. – Просто так, одна мысль.

«В высшей степени странная мысль», – подумал Вольфганг. Он все еще стоял наверху, но отец больше не смотрел на него, снял уличные туфли, повесил куртку на крючок, влез в домашние тапочки и исчез в своем рабочем кабинете, осторожно закрыв за собой дверь. Вскоре из кабинета послышались первые звуки произведения Вагнера «Сумерки богов».

Вольфгангу ужасно захотелось с силой помассировать себе лоб обеими руками. Неужели весь мир сошел с ума? С чувством, как будто он попал не в тот фильм, он вернулся в свою комнату, закрыл за собой дверь и повернул ключ, чего он уже давно не делал.

Дурацкие бумажки к математическому конкурсу все еще валялись у него на столе. С первого взгляда можно было видеть, что им тут делать нечего. Одним движением руки Вольфганг сгреб их в корзину для мусора и сразу почувствовал себя лучше.