Голова, полная призраков - Пол Дж. Тремблей Страница 8

Ужинали мы всегда на кухне, а не в столовой. Насколько я могла судить, наш обеденный стол был предназначен не для обедов, а для чистого свернутого белья, которое мы, по идее, должны были потом уносить наверх и аккуратно раскладывать по комнатам, но мы никогда так не делали. Груды одежды были уложены в неустойчивые стопки, которые разрастались до головокружительных высот и превращались в печальные кучки опавших носок и нижнего белья после того, как мы вытягивали из них то, что хотели надеть.

Мама приготовила спагетти и громко вздыхала в сторону моего отца, который все еще сидел за компьютером в гостиной. Все мы прислушивались к предательскому постукиванию клавиш по клавиатуре. Ужин был готов уже минут пять назад. Марджори и я сидели перед полными тарелками свежесваренной пасты, от которых шел пар. Ее спагетти были политы томатным соусом, мои были приправлены растопленным маслом, перцем и запорошены тертым сыром. Мама говорила, что мы не можем есть, пока «он не осчастливит нас своим присутствием». Предполагалось, что запрет для нас приступить к трапезе послужит наказанием ему.

Я схватилась за живот и, покачиваясь на стуле, объявила:

– Я умру, если не поем! Папа, ну, сколько можно!

Затерянная в складках толстовки Марджори сидела вся ссутулившаяся и неряшливая. Она прошептала мне:

– Помолчи, мартышка.

Сказала она это, по всей видимости, достаточно тихо, чтобы услышала ее только я. Во всяком случае, мама, стоявшая прямо за нами, не цыкнула на Марджори.

Папа на цыпочках прошел в кухню и уселся за стол. Меня всегда поражало, как он, такой крупный мужчина, мог передвигаться столь тихо и грациозно.

– Извините. Нужно было проверить пару сообщений. Мне пока еще не ответили изо всех мест, откуда я ждал ответа.

Папа потерял работу уже более полутора лет назад. Сразу же после окончания средней школы он начал работать в Barter Brothers, базирующейся в Новой Англии ^[13] компании по производству игрушек. После девятнадцати лет каторжной работы он возглавил экспедиционный отдел. Дела у Barter Brothers шли неважно не один год, и папа пережил несколько сокращений штата, однако от продажи фабрики его ничто не могло уберечь: его отправили восвояси. Другую работу он еще не нашел.

Мама заметила:

– Уверена, что все можно было бы сделать и после ужина.

Тем вечером она была особенно беспокойной. Скорее всего, все началось в тот момент, когда они с Марджори вернулись домой. Они куда-то ездили, не знаю уж куда. Не успела захлопнуться входная дверь, а Марджори уже была наверху у себя в комнате. Мама швырнула ключи на кухонный стол и вышла на задний двор покурить. Она выкурила три сигареты. Да-да, я считала. Три сигареты были сигналом: что-то не так.

Наш круглый кухонный стол был светло-коричневого оттенка, который никогда не слыл модным. Ножки у него ходили ходуном, как у старой собаки. Когда папа начал отбивать барабанную дробь руками по столу, тарелки и стаканы запрыгали и застучали друг о друга.

Он сказал:

– Почему бы нам сегодня не произнести слова благодарения перед едой?

Это было что-то новенькое. Я посмотрела на маму. Она закатила глаза, придвинула стул поближе к столу и отломила большой кусок чесночного хлеба.

Марджори сказала:

– Пап, ты что серьезно? Благодарение?

Я спросила:

– Что значит благодарение?

Мама сказала:

– Давай, объясняй.

Папа улыбнулся и пригладил темную жесткую бороду.

– А ты не помнишь? Неужели так давно не произносили благодарение?

Я пожала плечами.

– В моей семье мы всегда читали благодарение. Это значит, что, собравшись за обеденным столом, мы в нескольких словах благодарим Бога за еду и за тех, кто нас окружает в жизни. Это вид молитвы.

Марджори не удержалась от смешка и глубоко ввинтила вилку в свою кучку красных спагетти.