Бестиарий - Эль Бруно Страница 8

– Не спрашивал. А вы знакомы?

Саша покачала головой:

– Просто на всякий случай интересуюсь.

Ася сказала, подумав:

– Но он о тебе кое-что знает. Я же ему говорила о своих родственниках и всех, кто мне дорог. Он знает, что ты очень проницательная, и что тебе можно верить. Я рассказала ему, как ты защищала меня в школе. И всё. О моих родителях и нашей классной он знает гораздо больше. Пусть подавится… – она налила себе вина и сделала глоток. Затем посмотрела на Сашу с некоторым сомнением: – Слушай, а ты можешь на ночь у меня сегодня остаться?

– Конечно, – кивнула Саша, – останусь. И завтра могу остаться. И, вообще, я готова пить твоё вино все каникулы!

Ася улыбнулась:

– Вот и прекрасно.

Саше удалось её успокоить. К вечеру её подруга уже практически пришла в себя. Они смотрели то, что всегда садились смотреть вместе, когда обеим становилось грустно. Это были все сезоны знаменитого мультсериала «Том и Джерри». Обе девушки вспоминали своё совместное детство, школу и дурачились так, словно им снова по двенадцать лет.

Ася была лёгкой девушкой, сильной и отходчивой, Саше не пришлось много стараться. «Этот шрам заживёт, – думала она, – уж я позабочусь. И следа этого типа не останется в твоём сердце».

Когда её подруга уснула, Саша поняла, что сама заснуть не может. В бессильной злости она пыталась понять, что может противопоставить такому человеку, как её преследователь.

Когда Саша смирилась с тем, что уснуть ей не удастся, то вытащила тихонько из рюкзака свой нетбук. Открыв браузер, она нашла страничку «Вконтакте» погибшей девушки. Её звали Марина. Страничка была почти пустой, фотографий там было мало, о родственниках никаких упоминаний Саша не нашла. Глядя на единственное, плохо сделанное фото, она анализировала: «Она одинока, что-то заставило её перегореть к жизни. Взгляд странный, словно она выпила какой-то седативный препарат или спит наяву. Пишет с ошибками, порой начинает предложения с маленькой буквы… Но она не собиралась умирать. Под одной картинкой в её альбоме отметилась её подруга, ей Марина пообещала сюрприз на её день рождения. Но он должен был состояться только через месяц, если верить дате… То есть, она участвовала в каком-то религиозном сообществе, давала людям обещания. А потом просто прыгнула в воду. Почему?»

Тут Саша вспомнила слова Аси о том, что тот тип даже ни разу не коснулся её. Существует тонкий вид принуждения, манипуляция, заметная лишь профессионалу. «Кто-то мог заставить тебя? Не обязательно, конечно, я просто не хочу исключать такую вероятность».

Она закрыла глаза и ярко представила себе солнечное утро одиннадцатого мая. «Ты идёшь из дома к метро, пересекаешь Братеевский мост. Бумаг и вещей у тебя с собой много, как и дел в этот день. Что-то происходит, ты останавливаешься. Ты уже почти перешла мост, но что-то заставило тебя остановиться. Потом ты смотришь в воду… Почему ты прыгнула? Что стало спусковым крючком?»

Вздрогнув всем телом, Саша посмотрела в свой телефон. Сообщение от неизвестного номера.

«Время на раздумья истекло. Ты должна была понять, кто я. Теперь выходи из квартиры, нам пора встретиться, Александра».

Саша села на кровати и начала собираться. Она действовала удивительно спокойно и хладнокровно. Теперь, когда никто не угрожал её подруге или семье, от неё требовался лишь ряд элементарных механических действий.

В рюкзак она сложила свой нетбук, приготовила диктофон на телефоне, положила в задний карман брюк острые ножницы для стрижки волос, спицу вставила в носок под штанину. Ей очень хотелось предупредить хоть кого-то, но она уже убедилась в мастерстве своего преследователя и понимала, что тем самым подвергнет своих близких опасности.

Ей не пришло в голову обратиться в полицию. Как и многие, она не доверяла правоохранительным органам и откровенно их боялась. Полицейская форма ассоциировалась у неё с людьми, несправедливо посаженными в тюрьму, с пытками и насилием. Умом она понимала, что далеко не все полицейские таковы, но, если есть вероятность нарваться на неадекватных, бессовестных садистов, на стороне которых сам закон, лучше не рисковать.

Поэтому никогда она не чувствовала себя защищённой. Поэтому она приготовила диктофон для записи и включила его, как только покинула квартиру. Если случится что-то экстремальное, то аудиозапись на суде поможет доказать, что её действия были продиктованы самозащитой. Саша прекрасно знала, что перцовые баллончики и электрошокеры не помогают. Перцовым баллончиком нужно ещё умудриться попасть в лицо, а Саша постоянно нервничает, у неё вечно дрожат руки. Все виды разрешенных электрошокеров, в свою очередь, очень слабые, нужно исхитриться попасть таким прибором в обнажённый участок тела на шее, что для неё снова оказалось проблематичным.

Она могла рассчитывать только на себя и на то, что под руку попадётся, как в древние времена, когда еще не было законов. И их, по сути, и сегодня нет. В серьёзных ситуациях, когда твоей жизни угрожает опасность, ни конституция, ни статьи, ни наказания не играют роли, они становятся лишь буквами, написанными кем-то и где-то. В итоге остаешься ты со своим врагом, и только борьба за жизнь решит исход дела, во время которой хладнокровие сохранит самый тренированный человек или человек с невероятно крепкой нервной системой. Но люди – не солдаты. И Саша не была солдатом.

Она вышла из подъезда. Очень свежо пахло жасмином, на небе сиял круглобокий месяц. В полной тишине шумел тёплый ветер.

Саша увидела его в конце двора у проезжей части – высокая тёмная тень. На голове кепка и капюшон тонкой чёрной кофты. За спиной рюкзак на одной лямке. Незнакомец стоял, засунув руки в карманы. Хотя Саша не могла видеть его глаз, она чувствовала взгляд, нацеленный на неё. Если бы она могла сравнивать, не стыдясь пафоса, то сказала бы, что так на себе чувствуют указание рока.

Саша пошла к нему – вся напряжённая и зажатая, как перетянутая струна. Шаг за шагом, она неторопливо шла к чёрной, высокой тени у дороги. Ей казалось, что эта тень накрыла собой мир. И она находится в самом его центре.

Когда она остановилась, сделав последний шаг, между ними оставалось чуть больше метра. Теперь Саша очень ясно видела его лицо. Самое яркое в его внешности – жёлтые глаза. На самом деле они были просто светло-карими, но подобный оттенок встречается очень редко. Взгляд пронзительный из-за неподвижных, небольших зрачков. Он не выражал вообще ничего, будто вместо души у незнакомца была бетонная стена.

– Меня зовут Кристиан.

– У меня нет ни малейшего желания с тобой знакомиться, – мрачно произнесла Саша.

– Разве? Мне показалось, ты искала меня.

Она нахмурилась, смерив его взглядом, в котором читались сомнения насчёт здравости его рассудка:

– Я тебя не искала. Я пришла сказать тебе оставить меня и мою семью в покое. Я не хочу играть с тобой… или что ты там затеял.

– Ты искала демонов, тянулась к ним, а теперь отталкиваешь то, что сама притягивала к себе. Какое предсказуемое лицемерие! Ты ведь уже ответила на вопрос? Сможешь сказать, кто я?