Подвал - Наташа Престон Страница 7

Значит, все это не кошмарный сон, а явь! В ужасе я отпрянула.

– Прости, что напугала, Лилия. Клевер принес пиццу, – прошептала Роза. – Идем есть. – Я перестала дышать, легкие, казалось, сдавлены так, будто на них уселся слон. Неужели я смогу сесть с ним за один стол? Но разве у меня есть выбор? Роза положила руку мне на плечо и подтолкнула к столу.

– Вот, садись рядом с Мак, – сказал Клевер. Неужели он указывает даже, кому где сидеть?

Я села за стол напротив Клевера. Он держался так, будто ничего не случилось. Для него все это было нормально. Ни разу не упомянул о том, что похитил меня. Ему, видимо, казалось, что я тут уже давно, что все мы тут одна семья. Он действительно считает нас семьей. Но это же бред!

На столе, покрытом ярко-белой скатертью, стояла ваза со свежесрезанными розовыми лилиями. Пиццу достали из коробок и переложили на два больших блюда по обе стороны от вазы с лилиями. Цветы, решила я, предназначались для меня.

– Не стесняйся, – он указал на пиццу. Да лучше умереть. Он произнес это так, будто у меня есть выбор, но стальной блеск его глаз – и блеск ножа, который я все не могла забыть – говорили, что никакого выбора нет. Он хочет, чтобы мы ели, как семья. И я понимала, что́ он сделает, если я откажусь.

Я взяла ближайший кусок пиццы и торопливо положила себе на тарелку, стараясь держаться от Клевера как можно дальше. Он улыбнулся, глаза его потеплели. Я уставилась в пластиковую тарелку и оторвала кусочек от края пиццы.

Роза, Фиалка и Мак обсуждали, что мы будем готовить на ужин в оставшиеся дни недели. Я молчала, но заставила себя немного поесть. Съеденное камнем легло в желудок. Я люблю пиццу, но эта на вкус отдавала пластиком, и, глотая, я все время давилась.

Роза подняла руку, чтобы привлечь мое внимание, хотя смотрела не на меня.

– Ой, Клевер, пока не забыла. Мы дочитали почти все книги.

Он кивнул.

– Принесу вам еще.

– Спасибо, – Роза улыбнулась и отпила воды. Мне захотелось закричать на нее. Неужели она не сознает, в каком ужасном положении находится! Она говорила с Клевером непринужденно, слегка повернувшись к нему, между тем как Мак и Фиалка смотрели прямо перед собой, а я сидела, как статуя, стараясь привлекать как можно меньше внимания.

– Спасибо за компанию, девушки. Увидимся утром, – Клевер поднялся с места. – Желаю приятно провести вечер.

Я как будто весь день пролежала в снегу: вся в оцепенении, движения скованные и замедленные. Он наклонился и поцеловал в щеку Розу, потом Мак и Фиалку. Охваченная страхом, я учащенно дышала. Меня не надо, пожалуйста, нет. В ушах стучал пульс, по горлу поднималась желчь. Он кивнул мне, повернулся и начал подниматься по лестнице.

Я вздохнула с облегчением: я не могла позволить ему прикоснуться к себе. Он остановился перед дверью и отпер ее. Я не сводила с него глаз. Он вышел за дверь и запер ее за собой. Хотелось убедиться, что он действительно ушел.

Роза и Мак встали из-за стола и собрали тарелки. Он один, а нас четверо. Мы бы сладили с ним, если б навалились все сразу. Пробовали они это уже или слишком его боялись? Мне казалось, что Роза вряд ли согласится в этом участвовать.

– Давай посмотрим кино, – позвала меня Мак. Оказывается, они уже все убрали, и Роза сидит перед телевизором.

Я пересела к ним на диван и уставилась на экран, но мысли мои были далеко. Обхватив колени руками, я привалилась к спинке дивана, мечтая исчезнуть. Все происходящее казалось нереальным.

Должно быть, прошло несколько часов, потому что Роза выключила телевизор, и все поднялись со своих мест.

– Лилия, – мягко, будто обращаясь к ребенку, сказала Фиалка. – Идем, нам всем надо принять душ и ложиться. Я покажу тебе ванную комнату. Можешь пойти первой. – Она отвела меня в ванную и дала пижаму. Я даже не стала спрашивать, почему должна принимать душ, хотя хочется поскорее лечь. И чью пижаму она мне дала?

Фиалка ушла, оставив меня в ванной. Замка в двери не оказалось, а жаль – заперлась бы от них всех. Я включила душ и держала под ним руку, пока вода не стала теплой. Почему я так безропотно повинуюсь? Потому что он может убить тебя без разговоров и колебаний. Сняв одежду, я зашла в душевую кабинку, села на пол и расплакалась. Рыдая, хватала ртом воздух, потом запустила пальцы в волосы и закрыла глаза. Слезы смешивались с горячей водой.

Голова, казалось, вот-вот расколется. Наконец я заставила себя выйти из-под душа. Слезами горю не поможешь, и не стоит привлекать к себе лишнего внимания. Я завернулась в пушистое полотенце – оно пахло свежестью, будто его только что сняли с веревки для просушки белья. Открыла шкафчик над раковиной и сразу обратила внимание, что никаких бритв здесь нет – вместо них розовые коробочки с восковыми полосками для эпиляции. Ничто в шкафчике не могло причинить никакого вреда – никому.

Закрыв дверцу, я посмотрела на себя в зеркало. И напрасно. Глаза красные и припухшие, вид такой, словно я участвовала в боях без правил. Я развернулась, не желая больше себя видеть, и натянула чужую пижаму.

– Готова ко сну? – спросила Роза, когда я вошла в комнату. Я кивнула и обхватила себя руками. – Хорошо, сейчас покажу, где ты будешь спать. – Она провела меня в комнату рядом с ванной. Стены в спальне были светло-розовые, вся мебель – белая. Четыре односпальные кровати с розовыми стегаными одеялами и подушками, четыре тумбочки с одинаковыми розовыми светильниками – все в одинаковых тонах, как если бы спальня предназначалась для четырех близнецов.

– Вот это твоя, – она указала на кровать у стены слева. Моя. У меня есть своя кровать. Чувствуй себя как дома.

Сил спорить не было. Я молча подошла к кровати, легла и укрылась одеялом. Закрыла глаза и помолилась: пусть поскорее придет сон и заберет меня отсюда, чтобы проснуться дома у себя в комнате.