Неистовая волна - Андрей Орлов Страница 7

— Это точно, — ухмылялся Горбатов. — Когда есть деньги, то легче согласиться, что счастье не в них…

Внезапно погасла лампа в настенном бра. Рассыпалось на квадраты и затухло изображение на экране плазменного телевизора. Стало тихо и темно. И в общем-то, неуютно.

— Ну ёксель-пиксель… — не сдержался Горбатов.

В наступившей тишине было слышно, как завывает ветер за окном, дождь молотит по стеклам и бетонной дорожке.

— Телевизор сломался? — испуганно прошептала Настя.

— И лампа вместе с ним. Одновременно, — обреченно отозвался Горбатов. — Поздравляю, дорогая, в нашем доме выключили свет.

Он вскинул руку с часами. Светящиеся стрелки проинформировали, что «конец света» наступил в 22 часа 10 минут.

— Эй, что за дела?! — возмущенно завопил на втором этаже Антошка. — Где свет, где Интернет?! Верните Интернет, люди! — ребенок был крайне возмущен — заскрипели половицы, что-то упало и покатилось по полу.

— Может, это не только у нас? — предположила Настя, и теплые пальчики испуганно сжали руку. Он деликатно освободился, на ощупь добрался до окна, отдернув штору. В округе царила беспросветная темень. Погасли окна в окрестных домах, фонари и подсветка в магазинах на улице Прохладной. Дождь хлестал без остановок. Словно пожарный с брандспойтом засел на козырьке крыши и самозабвенно поливал окрестности. По проезжей части с ревом и воем неслись потоки воды. Участок перед домом еще не заливало. Но побило все клумбы, растрясло декоративную азалию с умопомрачительными алыми цветками. Молодой абрикос в палисаднике остался без половины веток.

— У соседей тоже отключили, — глухо сообщил Горбатов, задергивая штору. Лучше не смотреть на это светопреставление. — Во всем районе отключили. Или даже во всем городе… Черт, неужели начинает подтапливать… — он отыскал в темноте журнальный столик, нащупал трубку стационарного телефона. Сигнала не было — телефонную связь отрубили вместе с электричеством и Интернетом. Он схватил мобильник — хорошо, что под рукой на том же столике. Сотовая связь пока имелась: логично, базовая станция сотовой связи расположена на Егорьевской сопке в восточной части Таманска. Если уж ее затопит, будет полный катаклизм… В телефонной книге имелись номера экстренных служб, в том числе аварийка «Горэнерго». Он чертыхнулся — короткие гудки. Выждал несколько секунд, повторил вызов — снова занято. Ничего странного, весь город обрывает этот номер! Ладно, все в порядке, электричество могут отключать и без всяких наводнений. Главное, чтобы жена не нервничала…

— Все в порядке, — сообщил он, возвращаясь на диван и заключая притихшую Настю в объятия. — Сотовая связь на месте, а остальное нас не касается. В такую погоду аварийные ситуации на подстанциях — горькая норма. Утром проснемся — солнышко, выходные, электрификация в каждой розетке…

Он отыскал ее губы, нежно поцеловал. Настя размякла, обняла его за шею. А Антошка наверху продолжал митинговать. Доколе, что за дела, куда смотрит полиция?! Ему осталось загрузить всего ничего, все труды насмарку, кто окупит его моральные и материальные издержки?! Потом затих, заскрипели ножки кровати — ребенок с отчаяния завалился спать. Проснулась Юлька, прикрикнула на брата, чтобы вел себя прилично, и снова заснула.

— Бедный Антошка… — с придыханием сообщила Настя. — Как ему не повезло в этой жизни… Он весь вечер рвался на свидание к Анечке из параллельного класса, они забрасывали друг дружку эсэмэсками, созванивались. Но какие могут быть свидания в такую погоду? Анечку тоже не пускали. Он смирился с тем, что жизнь не удалась, сел за компьютер — а тут такое свинство…

— Боюсь, что эти свидания закончатся встречей в формате «без трусов»… — посетовал Горбатов. Жена шутливо ударила кулачком, он начал возмущаться. — А что такого? Ребенку пятнадцать, природу не обманешь, скоро голова опухнет от гормонов…

Несколько минут они молчали. Но это не значило, что супруги ничего не делали. Учащалось и срывалось дыхание, сближались две родственные души и две телесные оболочки.

— Вот так всегда… — задыхаясь, шептала Настя. — Сколько мужика ни корми, все равно о сексе думает…

— Это еще не самое страшное… — урчал Горбатов. — Куда страшнее, если бы не думал… Не пора ли в спальню, дорогая? Телевизор мы уже посмотрели, в гостиной все дела переделали…

Он вел ее по темному коридору, помогая маневрировать. Сдавленно хихикали, споткнувшись о порожек, упали на кровать: сначала он, потом она — доведенная до исступления, не женщина — пожар… А когда все кончилось, сыто урчащий Горбатов бродил по спальне и зажигал причудливые свечи, скопившиеся после Нового года. Помимо света, они испускали сомнительный аромат благовоний. Настя в ночной сорочке сидела перед зеркалом, вглядываясь в собственные сумрачные очертания и при помощи хитроумных приспособлений наводя «косметический ремонт».

— Какая я старая и некрасивая… — удрученно шептала Настя, вглядываясь в зазеркалье. Покосилась на снующего супруга. — И только попробуй со мной согласиться…

— Ни в коем случае, — уверил Горбатов. — Ты молодеешь с каждым годом и нравишься все больше. Давай ложиться. Хоть выспимся по-человечески. Ты слишком много времени проводишь у зеркала, дорогая, оно того не стоит. Зачем сидеть, если все равно ты старая, некрасивая, и тебя пора обрабатывать консервантом? Иди сюда, мать моих детей, мне скучно, — он уже лежал в кровати и с нетерпением ждал жену. — Займемся чем-нибудь еще?

— Кстати, ты в курсе, отец моих детей, что это был не секс, а зачатие? — лукаво спросила Настя. А когда настала оглушительная тишина, звонко засмеялась и запрыгнула к мужу под одеяло.

Она уснула почти мгновенно, а он еще лежал, сжимая женщину в объятиях, не мог уснуть. Дождь молотил по крыше, позвякивала плохо закрепленная водосточная труба. Наверху скрипели половицы, вновь бродил Антоха, выясняя, не включили ли в полной темноте Интернет? Кряхтела, ворочаясь, Юлька. Все правильно — если родители засыпают, значит, пора просыпаться…

Едва он уснул, как разразился тревожной какофонией мобильник в штанах. Ей-богу, только уснул! На часах без восьми минут одиннадцать!

— Товарищ подполковник? Вячеслав Иванович? Добрый вечер… — пробился сквозь эфир взволнованный голос дежурного Весенина.

— И насколько он добрый? — начал раздражаться Горбатов.

— Жуть творится, Вячеслав Иванович… — такое ощущение, что на коленях у дежурного кто-то сидел и активно его возбуждал. — До половины сотрудников не могу дозвониться — то ли разъехались, то ли не берут, то ли связь у них не работает… Хорошо хоть вы на проводе. До Павла Петровича тоже не могу достучаться…

— Попробуй покороче, капитан.

— Аргадум разливается, Вячеслав Иванович… Топит улицы в непосредственной близости от реки — там уже полный кошмар, люди не могут выехать… И на правом берегу, и на левом… Топит Луначарского, Советскую, Новороссийскую… На правом берегу — Ильича, Лагерную… Природа окончательно сбрендила, товарищ подполковник… Объявлен общий сбор, можно не по форме, приказ поступил из районной администрации — они там страшно напуганы… Все, кого удастся найти, должны собраться через двадцать минут в управлении. Это приказ, нужно вывозить людей…