Я убиваю - Джорджо Фалетти Страница 7

Она исчезла за порогом, словно актриса со сцены после эффектной реплики.

– Эриджейн Паркер, твои противники думают, будто ты шахматистка, но только я знаю, кто ты на самом деле…

Эриджейн на мгновение с любопытством выглянула из-за двери.

– Кто же?

– Самый прекрасный клоун, какого я когда-либо видел.

– Конечно! Я потому так хорошо играю в шахматы, что отношусь к ним совершенно несерьезно.

И она опять исчезла. Йохан увидел, что внизу зажегся свет, и вскоре услышал шум воды в душе.

Улыбка не сходила с его лица.

Они познакомились несколько месяцев назад, когда по случаю Гран-при Бразилии Йохана пригласили на прием, устроенный спонсором соревнований – транснациональной компанией по производству спортивной одежды. Обычно он старался уклоняться от подобных обязанностей, особенно перед соревнованиями, но на этот раз был благотворительный светский раут со сборами в пользу ЮНИСЕФ, [10]так что отказаться было неудобно.

Он бродил без особого удовольствия по заполненным людьми гостиным, в превосходного покроя смокинге – сразу видно, что сшит на заказ, а не взят напрокат. В руках он держал бокал с недопитым шампанским, и явно скучал.

– Вы всегда так весело развлекаетесь или сегодня особенно стараетесь?

Он обернулся на голос и увидел перед собой улыбку и зеленые глаза Эриджейн. На ней был мужской смокинг с расстегнутой рубашкой, без классической «бабочки», и белые теннисные туфли. Такой наряд и коротко постриженные черные волосы делали ее похожей на очаровательную копию Питера Пэна. [11]Он не раз встречал ее фотографию в газетах и сразу же узнал Эриджейн Паркер, странную девушку из Бостона, известную своими выступлениями на самых крупных чемпионатах мира по шахматам. Она обратилась к нему по-немецки, Йохан ответил на том же языке.

– Мне предложили в качестве альтернативы расстрел, но так как в конце недели у меня важные дела, я вынужден был принять это приглашение…

Он кивнул в сторону гостиной, заполненной публикой. Улыбка и веселое лицо девушки подтверждали: экзамен он выдержал. Она протянула ему руку.

– Эриджейн Паркер.

– Йохан Вельдер.

Он со значением пожал ее ладонь и тотчас понял, что этот жест имеет особое значение и что глаза их, встретившись, уже ведут разговор, не переводимый в слова. Они вышли на открытый воздух, на просторную террасу, словно повисшую среди молчаливого дыхания бразильской ночи.

– Как случилось, что вы так хорошо говорите по-немецки?

– Вторая жена моего отца, она же случайно и моя мать, родом из Берлина. К счастью, она оставалась замужем довольно долго, чтобы обучить меня этому языку.

– Почему обладательница такой красивой головки часами склоняет ее над шахматной доской?

Эриджейн подняла бровь и парировала вопросом:

– Почему мужчина с такой интересной головой, прячет ее в горшке, который вы, гонщики, называете шлемом?

Тут подошел Леон Уриц, представитель ЮНИСЕФ, организатор праздника, и попросил Йохана пройти в большой зал. Йохан неохотно покинул Эриджейн и последовал за ним, решив как можно скорее ответить на поставленный вопрос. У дверей зала он обернулся и посмотрел на девушку. Она стояла у балюстрады и смотрела на него с улыбкой, держа одну руку в кармане, а другую, с бокалом шампанского, протянув в его сторону, словно чокаясь.

На другой день после тренировок, какие обычно проходят по четвергам, Йохан отправился повидать Эриджейн на шахматном турнире. Его появление вызвало немалое оживление публики и журналистов. Было очевидно, что присутствие Йохана Вельдера, дважды чемпиона мира в «Формуле-1», на партии Эриджейн Паркер было отнюдь не случайно и, несомненно, далеким от его шахматных интересов, о которых ничего не было слышно раньше. Она сидела за шахматным столом, отгороженным деревянной стойкой от судей и публики, и услышав оживление в зале, повернулась, а когда увидела его, как бы не узнала и снова устремила взгляд на шахматную доску.

Йохан любовался Эриджейн – склонившись к доске, она сосредоточенно изучала позицию – и подумал, как странно выглядит эта хрупкая женская фигура в зале, где обычно собираются только мужчины.

И тут Эриджейн сделала несколько совершенно необъяснимых неверных ходов. Йохан ничего не понимал в шахматах, но догадался об этом по замечаниям болельщиков, заполнявших зал. Вдруг она поднялась, опрокинула своего короля в знак поражения, и ни на кого не глядя, опустив голову, направилась к двери в глубине зала. Йохан пытался догнать ее, но Эриджейн бесследно исчезла.

Хронометрические испытания и другие заботы, связанные с началом соревнований, не позволили ему заняться дальнейшими поисками. И вдруг она появилась в боксе утром, сразу после брифинга пилотов, перед самым стартом на Гран-при. Он проверял, как механики после разминки выполнили его указания, и голос Эриджейн прозвучал так же неожиданно, как и при первой встрече.

– Что ж, должна сказать, комбинезон не так красит тебя, как смокинг, зато выглядит повеселее.

Йохан обернулся, и она оказалась перед ним – огромные, сияющие зеленые глаза. Волосы спрятаны под шапочку с логотипом какого-то спонсора. Легкая блузка, под которой угадывалась ничем не стесненная грудь, и пестрые «бермуды», какие носили почти все вокруг. На шее висел пропуск Фока [12]и темные очки на пластиковой тесемке. От неожиданности он настолько оторопел, что Альберто Регоза, его инженер по треку, даже пошутил:

– Эй, Йохан, закрой рот, а то шлем не застегнешь!

Он приобнял Эриджейн за плечи и ответил сразу и ей, и другу:

– Ладно, пойдем отсюда. Я мог бы, конечно, познакомить тебя кое с кем, но нет смысла, потому что уже завтра ему придется искать себе другую работу, и мы его больше не увидим.

Он вывел девушку из бокса, и в ответ на шутку инженера показал ему из-за спины поднятый вверх средний палец – ведь тот нагло рассматривал ее красивые, обнаженные в коротких «бермудах» ноги.

– Честно говоря, в смокинге ты тоже выглядела весьма недурно, но так мне больше нравится. Девушки в брюках всегда вызывают некоторые подозрения.

Они посмеялись. Эриджейн не имела ни малейшего представления об автомобильных гонках, и Йохан громким голосом, перекрывая шум двигателей, вкратце объяснил, кто есть кто и что есть что. Когда настало время старта, он посоветовал ей смотреть гонки из бокса.

– Думаю, мне пора уже надевать на голову горшок, как ты говоришь. Увидимся.

Он помахал ей, препоручив Грете Рингерт, отвечающей в команде за связи с общественностью. Сел в болид и, пока механики пристегивали ремни, смотрел сквозь щель в шлеме на Эриджейн. Взгляды их встретились и вновь заговорили, и разговор этот взволновал его неизмеримо сильнее, нежели предстоящее соревнование.