Порода убийц - Джон Коннолли Страница 7

Я попытался вспомнить, что слышал о ее смерти. Грэйс, выпускница Северо-Западного университета в Бостоне, погибла от одного выстрела в своей машине на боковой дороге федерального шоссе № 1, в окрестностях Элсворта. Тело было обнаружено на водительском сидении, ее рука все еще сжимала пистолет. Самоубийство — крайняя степень самозащиты. Она была единственным ребенком Кертиса Пелтье, и вся эта история получила огласку благодаря бывшим связям отца девушки с Джеком Мерсье. На похоронах я не присутствовал.

— В газетах писали, что полиция никого не разыскивает в связи с ее смертью, мистер Мерсье, — сказал я. — С их точки зрения это было самоубийство.

Он покачал головой.

— Кертис не верит в то, что она по собственной воле сделала это.

— Вполне распространенная реакция, — ответил я. — Никто не хочет признавать, что близкий ему человек мог лишить себя жизни. Слишком большая вина ложится на тех, кого он оставил; с ней не так просто мириться.

Мерсье встал, и его фигура заслонила солнечный свет. Я больше не видел жука. Интересно, как он отреагировал на то, что свет исчез. Скорее всего, принял это как должное. Принимать все как должное — его участь. Спрашивается, что еще остается делать существу, жизнь которого продолжается до того момента, пока на него кто-то не наступит или не съест, и все остальное уже не важно.

— Она была умная, сильная девушка, ее жизнь только начиналась. У нее никогда не было пистолета, и полиция не предложила никаких объяснений того, где она его взяла.

— Если мы говорим о самоубийстве, — заметил я.

— Да, если о самоубийстве.

— Но вы вместе с мистером Пелтье так не считаете?

Он вздохнул.

— Я согласен с Кертисом. Несмотря на то, что говорит полиция, я думаю, ее убили. И я хотел бы, чтобы вы разобрались в этом деле.

— Это он вас попросил, мистер Мерсье?

Сенатор отвел глаза. Когда он снова посмотрел на меня, взгляд его затуманился.

— Пелтье заходил ко мне несколько дней назад. Мы обсудили это, и он высказал мне свои соображения. У него нет денег на частного детектива, мистер Паркер, а у меня, к счастью, есть. Думаю, что Кертис все с вами обсудит и не будет возражать против ваших дальнейших действий на этот счет. Оплачивать ваш чек буду я, но официально вы будете работать на Кертиса. Я бы попросил вас не афишировать мое участие в этом деле.

Я сделал последний глоток кофе и поставил чашку на блюдце. Прежде чем ответить, следовало привести мысли в порядок.

— Господин Мерсье, я принял ваше предложение встретиться и поговорить, но я больше не занимаюсь подобными делами.

Брови Мерсье нахмурились:

— Но вы ведь частный детектив?

— Да, но я решил, что я буду брать заказы определенного профиля: корпоративный шпионаж, бизнес-преступления. Я не веду дела об убийствах или с элементами насилия.

— Вы носите оружие?

— Нет, громкие звуки раздражают меня.

— Но раньше носили?

— Раньше носил. Теперь, если я хочу обезоружить преступника в белом воротничке, я просто отнимаю у него ручку.

— Я ведь сказал, мистер Паркер, мне много о вас известно. Расследование дел о мошенниках и мелких воришках не ваш профиль. В прошлом вы участвовали в более... эффектных делах.

— Мне это стоило слишком дорого.

— Я оплачу все расходы, которые могут возникнуть, и более чем щедро.

— Вы слишком буквально меня поняли.

Он кивнул головой, будто внезапно понял, о чем идет речь.

— Вы имеете в виду моральные и физические издержки? Кажется, вас ранили в одном из предыдущих случаев?

Я не ответил. Мне делали больно — я отвечал жестокостью, и каждый раз часть меня умирала, но не это было главным злом. Мне казалось, что каждый такой случай вносил глубокий раскол в мой мир. Меня мучили видения: пропавшие без вести, зверски замученные. Как будто мое вмешательство привлекало их ко мне, тех, кого вырвали из жизни мучительной смертью. Раньше я думал, что это плод моей внутренней вины или сочувствия, которое я испытывал к жертвам, и оно переходило в галлюцинации. Но теперь я понял, что действительно все это вижу, они приходят ко мне.

Джек Мерсье наклонился, открыл ящик стола, достал черную кожаную папку. Несколько секунд он писал, затем вырвал чек.

— Это чек на десять тысяч долларов, мистер Паркер. Я хотел бы всего лишь, чтобы вы поговорили с Кертисом. Если вы обнаружите, что ничем не можете ему помочь, можете оставить себе деньги и не испытывать по этому поводу никаких угрызений совести. Если вы согласитесь взяться за расследование, мы обсудим размер вознаграждения.

Я покачал головой.

— Дело не в деньгах, господин Мерсье, — начал я.

Он поднял руку и не дал мне договорить:

— Знаю. Я не хотел оскорбить вас.

— Да нет проблем.

— У меня есть друзья в полицейских кругах Скарборо и Портленда и в других местах. Они мне сказали, что вы очень хороший частный детектив, с особыми талантами. Я хочу, чтобы вы применили их, дабы узнать, что именно произошло с Грэйс, для успокоения моей души и души Кертиса.

Странно, он на первое место поставил себя, а не отца девушки. Что же он знал на самом деле, чего мне не сказал? Еще я подумал о нескрываемо враждебном отношении со стороны его жены, как будто она точно знала, кто я такой и по какой причине оказался в ее доме, против чего она решительно возражала.

Мерсье протянул мне чек, и я заметил в его глазах выражение, которое не мог четко определить: печаль или даже вина.

— Пожалуйста, господин Паркер, поговорите с ним. Кому это повредит?

Кому это повредит? Эти слова назойливо звучали в моих ушах в последующие дни.

Несмотря на дурные предчувствия, я взял чек. И сразу же, без нашего ведома, круг замкнулся, посылая сигналы в окружающее нас пространство. Где-то далеко что-то вырвалось из потаенного места, из мертвых пластов огромной утробы. Оно принюхивалось, пытаясь понять, откуда пришел раздражитель, пока не определился его источник.

Затем пришло в движение.

* * *

Поиски Святилища: религиозные страсти в штате Мэн и исчезновение Арустукских баптистов

Выдержка из диссертации Грэйс Пелтье

на соискание ученой степени магистра социологии,

Северо-Восточный университет

(представлено посмертно)

Чтобы понять причины образования, а впоследствии роспуска религиозной группы Арустукских баптистов, первоначально необходимо разобраться в истории штата Мэн. Без этого невозможно осознать, почему четыре семьи добропорядочных и неглупых людей последовали за такой личностью, как преподобный Фолкнер, в глушь лесов, с тем чтобы больше никогда не вернуться в мир. При этом необходимо понимать, что почти в течение трех столетий на этой земле люди, подобные Фолкнеру, собирали последователей, противостояли представителям официальной церкви и различным религиозным течениям. Таким образом, можно предположить, что в характере местных жителей есть некая печать индивидуализма или какие-то иные качества, свойственные еще первооткрывателям этих земель. Вот почему такие люди давали себя увлечь проповедникам вроде преподобного отца Фолкнера.