Поджигатель - Джейн Кейси Страница 7

Когда медсестра подвела нас к двери палаты, я оттащила Роба в сторонку и зашептала:

— Ты будешь записывать, ладно? С вопросами не встревай. Я хочу поговорить с ней сама.

— Она в твоем полном распоряжении, милая. Как сказал Джадд, у вас с ней наверняка много общего.

— Он сказал не это! — возмутилась я, задетая словами Роба. Вот уж от кого не ожидала…

— Почему он так тебя не любит?

— Джадд — расист и женоненавистник, разве ты не понял? Он всегда отпускает ехидные замечания в мой адрес.

— А по-моему, он неплохой парень.

Я ткнула его кулаком в бок, потом потрясла головой, надеясь, что это поможет прояснить и хоть как-то упорядочить мысли.

— Ты взял блокнот?

— Он всегда при мне. — Роб поднял свой блокнот. — И ручка. Есть еще запасная — на случай если в этой закончится паста.

— Ну ты молодец, настоящий бойскаут!

Что ж, пора идти! Я постаралась придать лицу спокойное доброжелательное выражение и толкнула дверь.

Потерпевшая Келли Стейплз оказалась совсем юной. Войдя в палату, я сразу заметила, что она недавно плакала. Девушка сидела возле кровати в больничном халате и босиком. Бледные ступни распухли, на пятках и пальцах виднелись потертости от сапог. Изможденное лицо в обрамлении длинных белокурых волос, покрасневшие, отекшие от усталости глаза. Было видно, что Келли неловко себя чувствует в бесформенном кургузом халатике. Она натягивала подол на колени. Ее губы казались раздраженными, будто она их кусала.

Я села на край кровати и улыбнулась.

— Келли? Я констебль сыскной полиции Керриган. Зови меня просто Мэйв. А это мой коллега, констебль Лангтон, он будет записывать наш разговор.

Роб скромно опустился в жесткое кресло в углу палаты. Девушка взглянула на него, потом на меня пустыми глазами.

— Вы не знаете, когда приедет моя мама?

— К сожалению, нет. Но я уверена, она уже в пути.

— Она привезет мне одежду. У меня забрали все вещи.

— Их взяли на экспертизу, — объяснила я, хотя девушка в любом случае не смогла бы носить одежду, испачканную в крови Вика Блэкстаффа.

— Я хочу домой.

— Скоро поедешь, — отозвалась я ласково, будто разговаривала с ребенком. Впрочем, почти так оно и было.

— Сколько тебе лет, Келли?

— Двадцать.

Отлично. Значит, можно задавать вопросы, не дожидаясь родителей.

— Ты учишься или работаешь?

— Учусь в кулинарном колледже. — Ее взгляд немного прояснился. — На последнем курсе.

— Хочешь стать шеф-поваром?

Девушка озадаченно пожала плечами:

— Не знаю.

Ладно, хватит панибратства. Пора переходить к делу.

— Мне бы хотелось поговорить о том, что произошло сегодня ночью. Мы зададим тебе несколько вопросов, а потом отпустим домой.

Девушка закатила глаза, но ничего не сказала.

— Прежде всего поверь: тебе нечего бояться. Мы опрашиваем тебя как свидетельницу, а не как подозреваемую, поэтому, пожалуйста, будь с нами полностью откровенна. Мы просто хотим узнать, что случилось до того, как ты… убежала.

Все-таки «убежала» звучало лучше, чем «несколько раз пырнула мужчину ножом в живот».

Келли заерзала.

— Значит, он мертв?

— Нет, он в палате интенсивной терапии. И жив.

— А жаль! — Девушка вызывающе вздернула подбородок. Она явно надеялась увидеть шок в моих глазах, однако я ее разочаровала.

— Итак, ты можешь сообщить, что случилось? Начни с самого начала. В котором часу ты отправилась в паб?

Не могу сказать, что беседа с Келли Стейплз далась мне легко. Страх сделал девушку упрямой. Первые несколько минут она едва цедила слова, односложно отвечая на вопросы. Но, рассказывая о ночных злоключениях, она постепенно оживилась. Язык развязался, и речь полилась, как вода в сточную канаву. Только бы Роб успевал записывать!

— Я решила, что это обойдется недорого и я быстрей доберусь до дома. Он же старый. Примерно как мой папа. Ну да. Такой спокойный и… заботливый. Я подумала, может, напоминаю ему дочку и он хочет отвезти меня домой, чтобы со мной ничего не случилось. Вот идиотка! Полная дура! Надо было бежать от него без оглядки! Правда, в этих сапогах я бы все равно далеко не убежала. Я в них еле ковыляла.

— Что было, когда ты села в машину?

Новый поток слов. Она почувствовала в салоне машины слабый запах бензина и насторожилась. Мужчина отказался везти ее домой той дорогой, которую она знала. Он заехал в какой-то переулок якобы для того, чтобы развернуться. Было темно. Она очутилась в ловушке: незнакомец сказал, что дверца не открывается изнутри. Келли ощутила, как он вспотел, и это еще больше ее напугало. Она поняла: это он, Поджигатель! И стала действовать, пока злодей не расправился с ней так же, как с другими девушками.

— У меня в сапоге был нож. Для самозащиты. Мой младший брат сказал, что в такое опасное время осторожность не помешает. — Она нервно хохотнула. — Что ж, он оказался прав. Кто знает, где бы я сейчас была, если бы не нож? Наверное, в морге…

Наверное. А может, и нет. Я начала терять терпение.

— Что было до того, как ты достала нож, Келли? Что он сказал или сделал? Почему ты решила, что он убийца?

— Он остановил машину и сказал, что сейчас меня выпустит.

— И?..

— И все. Как только он остановил машину, я поняла…

Я ждала. В тишине палаты было слышно, как ручка Роба чиркает по бумаге. Когда он закончил писать, я мягко спросила:

— Что ты поняла, Келли?

— Что он убийца. Тот самый. Ну, тот, который поджигает девушек.

Я осторожно кивнула, как бы соглашаясь, но в голове у меня образовалась пустота, в которой с непрерывной монотонностью крутилось: «Черт… черт… черт…»

В заключение своего рассказа Келли сообщила, что опередила маньяка, ударив его раньше, чем он на нее напал. В темноте он не видел, что у нее нож.

— Я целых два часа проторчала в палате! — пожаловалась Келли напоследок. — У меня нет ни одной сигареты. Все, теперь я могу идти?

— Тебе придется посидеть здесь еще немного, — сказала я как можно мягче, — и возможно, дать новые показания. К тому же врачи тебя еще не выписали.

— Я хочу домой! — заплакала Келли.

— Знаю.

Я встала, вдруг ощутив неловкость. Сказать, что она скоро пойдет домой, означало солгать. Я была почти уверена, что в ближайшее время девушку арестуют. Судя по тому, как она изложила события, ей грозила восемнадцатая статья — умышленное нанесение тяжких телесных повреждений.