Страшный человек - Сергей Протасов Страница 7

Дверь резко открылась, в кабинет Титова влетел взъерошенный Волков, а следом за ним, мягко ступая, вошел невысокий господин с неуловимым взглядом бесцветных глаз.

— Александр Михайлович, категорически приветствую, — прокричал Олег. — Извини, что отвлекаю от созерцания буйства природы. Дела. Дела требуют трезвости, несмотря на обеденное время. Разреши представить тебе Виктора Семигина, нашего будущего представителя в Москве. Виктор, это наш генеральный — Титов Александр Михайлович, царь и бог нашей резиновой планеты. Ну, а меня вы оба знаете.

Семигин неожиданно быстро приблизился к Титову, опустил руки вдоль туловища и, слегка поклонившись, произнес:

— Рад знакомству, с надеждой, то есть, надеюсь… — не закончил фразы, показывая всем видом, что и так понятно.

Он упорно не смотрел в глаза Титову, ограничиваясь уровнем груди, как будто стеснялся и хотел скорее убежать. Ладонь его оказалась мягкой, влажной и неприятной. Титова прошибла брезгливая дрожь от прикосновения к ней, появилось нехорошее предчувствие.

Однако Волков не давал опомниться. Он усадил всех за круглый стол. Титов не отрываясь смотрел на лист фотобумаги.

— Саша, это находка! — орал Олег, непрестанно ерзая в кресле, широко жестикулируя и обращаясь то к Титову, то к Семигину, уставившемуся в стол и не поднимавшему глаз. — Человек сам пришел и предложил стать дилером по Москве и Питеру. У них крупная компания, работающая давно уже в этих регионах. Мы никак туда выйти не могли несколько лет, на одни выставки сколько денег извели, а он сам пришел. Представляешь? У них более двух сотен клиентов, есть представительства и в других регионах! Это ж, я не знаю! Огромный рынок! Представляешь? Сейчас самое главное — быстро согласовать дилерское соглашение, — он неожиданно придвинул к себе злополучный лист и стал набрасывать на нем своим нечитаемым почерком перечень мероприятий, возбужденно восклицая: — Условия поставки, условия оплаты, прайс-листы проработать совместно, условия по отсрочке, товарный кредит…

«Опять всё без меня решили, — Александр пытался подавить приступ злости. — Ни расчетов, ни проверки этого Семигина и его фирмы. Надо бы сперва съездить посмотреть их на месте, ознакомиться с ассортиментом, нельзя же так. Безроднов, наверное, все решил, как всегда, не вникая в детали».

— Мы обговорили уже совместное участие в рекламных кампаниях, — захлебывался Волков. — Выпустим совместный каталог продукции, нужно будет…

— Женька в курсе? — перебил Титов друга.

Семигин, казалось, проснулся, весь подобрался и резко посмотрел в глаза Олегу. Но, заметив наблюдающий взгляд Титова, снова опустил взгляд. Олег сделал вид, что не расслышал (или в самом деле не расслышал), и продолжал:

— Нужно будет отснять качественно наши изделия. Нюансы потом. Короче, считаю необходимым обсудить все, обдумать, запросить у будущих партнеров необходимую информацию, просчитать и принимать решение. Я специально привел сразу к тебе Виктора Юрьевича, чтобы вы познакомились, посмотрели друг на друга, обменялись контактами. Ну а дальше тебе решать, конечно, ты генеральный директор, твое слово последнее. Виктор Юрьевич, что скажешь?

— Мы готовы, конечно, если вы готовы. Бизнес. Со своей стороны… Вы понимаете. Тут есть наш интерес. Ниша рынка. Развитие, оно всегда хорошо, — он говорил какими-то отрывками, заканчивая фразу пожиманием плечами или кивком головы, давая понять, что все всё понимают и нечего сорить словами. — Деньги же — это… Давайте, ну, пробовать, что ли… Если посмотреть, то видно.

На фотографии тем временем появился еще и след от стакана. Александр молил Бога, чтобы Олег не переворачивал листок.

— Это человек дела, почти финансовый гений, Сань, — объяснил Волков. — Не великий оратор, как видишь, но профессионал. Сам потом убедишься.

Наверное, это можно назвать ошибкой Титова — упоминание Безродного в связи с заводом в присутствии третьих лиц, хотя четкой договоренности вроде бы не было. Но Александр сразу понял свою оплошность. По обострившимся в последние годы причинам эта связь всячески скрывалась, поскольку могла поставить завод на грань разорения.

***

Начиналась история, однако, достаточно весело и даже помпезно в две тысячи седьмом году. С шампанским, салютом и цветами.