Вопрос времени - Джон Джойс Страница 68

Тео вернулся в переднюю часть салона, нашел на стене спасательный костюм и прощупал обе штанины. Под водонепроницаемой тканью в жестком пластиковом чехле хранился короткий нож. Края клинка были заточены, как бритва. На плоском лезвии блеснул отсвет от горевших в салоне красных ламп.

– Тео! С вами все в порядке?

Гилкренски подошел к ящику с ножом. Японка увидела оружие, но выражение ее глаз не изменилось – она смотрела на него без страха, молча принимая то, что должно произойти.

– Тео, почему не отвечаете?

Наклонившись над ящиком, Гилкренски оттянул край черного костюма над лодыжкой женщины, распорол его снизу доверху и отбросил в сторону. Потом провел рукой по волосам Юкико и снял несколько метательных звезд, прикрепленных клейкой лентой к тыльной стороне ее шеи. Покончив с этим, Тео прошел к правому борту и приоткрыл боковой люк. В грузовой отсек ворвались холодный воздух и оглушительный рев турбин, в салоне заработала сигнализация. Гилкренски вышвырнул в темноту скомканный костюм и звезды и захлопнул люк. Сигнализация смолкла.

В глазах Юкико теперь пылала ярость. Она в бешенстве смотрела на него поверх заклеенного рта.

– Тео, что там происходит?

– Я не подойду к ней, пока не удостоверюсь, что у нее нет оружия, – отозвался Гилкренски. – В одежде этой дамочки хранится целый арсенал – метательные звезды, ножи, дротики и черт знает что еще.

– О ком вы говорите?

– О Юкико Фунакоси. Профессиональной убийце, мастере боевых искусств и бывшей сотруднице японской корпорации «Маваси-Сайто». Три часа назад она пыталась отрубить мне голову самурайским мечом.

– Когда сработал сигнал тревоги, я подумал, что вы хотите выбросить ее из вертолета.

– Да, у меня была такая мысль.

Гилкренски оглядел салон, взял лежавшее на полке одеяло и накрыл им Юкико. Затем наклонился и разрезал ножом ленту, закрывавшую ей рот.

– Вот так. А теперь скажи, какого черта ты тут делаешь?

Японка молча смотрела на него. Ее губы зашевелились, словно собираясь что-то сказать, – и он едва успел откинуть голову, чтобы увернуться от ее плевка.

Гилкренски крепче сжал нож.

– Послушай меня, сволочь! Я знаю, что ты меня ненавидишь. Но, поверь, твои чувства ничто по сравнению с тем, что я испытываю к тебе. Дай мне только повод, и я тебя убью. Тебе все ясно?

Юкико взглянула на лезвие ножа. Она слегка кивнула.

– Мы в вертолете и летим через Атлантику, – продолжал Гилкренски. – До берега шестьдесят миль, и погода становится все хуже. Если ты знаешь, кто тебя сюда засунул и зачем, говори сейчас.

Женщина закрыла глаза и застыла в неподвижности.

– Ладно, – сказал Гилкренски.

Он проверил, надежно ли связаны ее руки и лодыжки, снова залепил ей рот и вернулся в кабину вертолета.

– Мы подлетаем к Бимини-Кей, – крикнул Мартин Говард сквозь шум моторов. – Уже показалась мачта.

Гилкренски вгляделся в темноту. Дождь немного поутих, и он увидел черную подкову островка посреди бушевавшего ночного моря. В самом центре атолла над пальмовой рощицей, где еще сегодня утром он беседовал с Джил, равномерно пульсировал красный глаз радиомаяка. Гидросамолета нигде не было.

– Давайте включим прожектор и пролетим над островом, – предложил Тео. – Может быть, спасатели что-то не заметили.

«Си-лайэн» скользнул вниз и выпустил столб ослепительного света. Гилкренски пристегнул ремень безопасности, открыл раздвижную дверь кабины и выглянул наружу. На земле все было точно так же, как сегодня утром.

– Что слышно по радио?

– Пока ничего. Никто не видел никаких следов самолета и не получал сообщений от мисс Маккарти.

Куда же она делась?

– Ладно, поднимитесь до пятисот футов, и я попробую послать пару импульсов на частоте «Дедала». Если Джил включила сенсоры, она может принять сигнал и ответить нам через транслятор.

Гилкренски закрыл дверь и вернулся в дальнюю часть салона, где в одном из ящиков лежала Юкико Фунакоси. Рядом громоздилось несколько контейнеров с оборудованием, которое «Феникс авиэйшн» загрузил в отсек перед отлетом. Тео нашел радиопередатчик «Дедала», уже полностью собранный и готовый к работе. Основной блок сгенерирует импульс ультразвука и лазерного света, и они, как волна, разойдутся от вертолета во все стороны. Если у Джил проблемы с рацией, возможно, это единственный сигнал, который она сможет получить.

Тео поставил на полку главный выключатель и увидел, как на панели загорелась лампочка «готово».

– Высота пять сотен футов! – крикнул Говард.

– Понял, – отозвался Гилкренски и включил питание.

На всех приборах мигнули огоньки. Под брюхом вертолета послышалось едва слышное гудение, которое заглушали вой турбин и сильная вибрация двигателей, передававшаяся через пол ногам.

– Какие новости?

– Никаких, – ответил Говард. – Ну что, кто-нибудь отвечает?

Гилкренски глянул на панель. Монитор центрального блока показывал только их собственный импульс, разбегавшийся широким кругом от «Си-лайэна».

– Нет. Попробую поднять уровень мощности до красной линии.

Тео повернул регулятор до отказа вправо, нажал кнопку генератора импульсов – и очутился в темноте. Моторы на секунду смолкли и опять завыли, разгоняя почти остановившиеся винты. Свет в лампочках потускнел, задрожал и медленно набрал прежнюю яркость. Гилкренски бросило на пол. Он похолодел, когда машина резко ухнула вниз, потом выправилась и снова поднялась в небо. В кабине вертолета надрывалась сигнализация.

– Тео! Скорей сюда!

Гилкренски пробрался сквозь рассыпанное оборудование и коробки с электроникой и вернулся в кресло. Мартин Говард сидел, крепко вцепившись в штурвал. Даже в оранжевом свете, падавшем от приборной панели, его лицо было бледным, как у мертвеца.

– Матерь Божья, что вы сделали? Я летаю уже десять лет, но ни разу не видел ничего похожего. Только что все было тихо и спокойно, и вдруг – точно молнией шарахнуло… а потом опять все в норме. Только приборы не работают.

– Что?

– Взгляните сами. Компасы не действуют, пеленгатор отключился, а часы… честно говоря, я не знаю, что с ними случилось. В жизни такого не встречал!

Гилкренски уставился на хронометр в центре панели. Он показывал 21.32.

– Ну и что?

– Подождите немного.

Цифры на дисплее не менялись. Тео постучал по ним пальцем. Никакой реакции. Он взглянул на свои часы. Они тоже не работали.

– Снаружи было что-то необычное?

Говард кивнул: