Послезавтра - Аллан Фолсом Страница 67

Филипп вел себя как сущий ангел-спаситель. Но он очень устал и мог в любой момент сойти с катушек – слишком много событий за такой короткий срок, событий, от которых у кого угодно нервы не выдержат. В конце концов, он ведь был всего лишь швейцаром и без конца рисковать своей шкурой не его профессия. Куда податься? На чердак? Долговязый запросто может обвести полицию вокруг пальца и заявиться туда.

Осборн понял, что выход у него только один. Позвонил Филиппу, спросил, не ушли ли полицейские.

– Нет, месье, двое у парадного и еще двое у черного хода.

– А есть ли еще какой-нибудь выход из здания?

– Да, месье. Из моей квартиры, через кухню. Лестница ведет в переулок. Но зачем вам уходить? У меня безопасно, и к тому же…

– Спасибо, Филипп. Спасибо за все.

Он еще раз позвонил в отель «Вьё Пари». Маквея все еще не было, но Осборн оставил ему послание: время и место встречи.

В семь часов вечера, на террасе кафе «Ля Куполь», бульвар Монпарнас. Именно там он последний раз встречался с Жаном Пакаром. В семь часов в «Ля Куполь» всегда полно народу, что создаст для киллера кое-какие трудности, вздумай он там появиться.

Через пять минут Осборн был уже в переулке. День был ясен и свеж, по Сене медленно плыли баржи. У черного хода маячили полицейские. Осборн отвернулся и захромал в противоположном направлении.

* * *

5.20. Осборн вышел из дорогого универмага «О Труа Картье» на бульваре Мадлен и медленно зашагал к ближайшей станции метро. Он был аккуратно подстрижен, одет в голубой костюм, свежую рубашку, галстук – одним словом, никак не похож на скрывающегося преступника.

Перед универмагом он зашел на улицу де Бассано, возле Триумфальной арки, где находился кабинет доктора Алена Шейсона, уролога, с которым он сидел за одним столом во время женевского конгресса. Они успели подружиться, обменялись визитными карточками и пообещали при случае заглянуть друг к другу в гости. Осборн вспомнил об этом мимолетном знакомстве только сейчас и решил им воспользоваться – беспокоила раненая рука.

– Что с вами стряслось? – спросил Шейсон, когда ассистентка принесла ему готовый рентгеновский снимок.

– Предпочитаю умолчать, – ответил Пол, изображая таинственную улыбку.

– Ну-ну, – понимающе улыбнулся Шейсон, меняя повязку. – Рана ножевая, но вам повезло. Легко отделались.

– Это уж точно…

* * *

Без десяти шесть Осборн вышел из метро на бульваре Монпарнас. До кафе было рукой подать. Оставался целый час, чтобы как следует все обдумать и проверить, нет ли ловушки. Он позвонил из автомата в «Вьё Пари», и там сказали, что его послание передано месье Маквею. Поблагодарив, Пол отправился дальше. Темнело, по тротуарам текла река людей, высыпавших на улицу после окончания рабочего дня. На той стороне показались огни «Ля Куполь». Очень кстати рядом оказалось маленькое кафе, откуда отлично просматривался вход в «Ля Куполь». Пол вошел, сел у окна и заказал бокал белого вина.

Итак, с раной ему повезло. Рентген ничего серьезного не обнаружил. Конечно, Шейсон уролог, а не травматолог, но он был абсолютно уверен, что беспокоиться не из-за чего. Пол хотел заплатить за визит, но француз замахал руками.

– Дружище, – подмигнув, сказал он, – когда меня будет разыскивать лос-анджелесская полиция, я обращусь к вам. И вы тоже поможете мне, ничего не записывая в регистрационную книгу.

Оказывается, Шейсон с самого начала знал, кому помогает, но не побоялся риска и не подал виду. Они обнялись и даже поцеловались – на французский манер. Шейсон пожелал Полу удачи, а на слова благодарности сказал, что для соседа по столу он еще бы и не то сделал.

Осборн замер, не донеся бокал до рта. У дверей «Ля Куполь» остановился полицейский автомобиль, оттуда выскочили двое полицейских, вбежали в кафе и через полминуты вывели оттуда весьма прилично одетого мужчину в наручниках. Он орал, пьяно размахивал руками и еле держался на ногах. Прохожие с любопытством смотрели, как буяна запихивают в машину. Один полицейский сел за руль, другой рядом с задержанным, и автомобиль отъехал, включив мигалку и сирену.

Полиция работала быстро.

Осборн отпил вина и посмотрел на часы. Четверть седьмого.