Полночная чума - Грег Кайзер Страница 67

— La peste, — сказал белокурый мужчина, бросив взгляд на женщину, что спала на скамье рядом с ним. Сестра Жюля.

— Я нашел рюкзак, который вы бросили, — сказал Кирн. — Насколько я понимаю, вы здесь для того, чтобы устроить диверсию. Я видел в вашем рюкзаке взрывчатку.

Увы, сидевший перед ним белокурый мужчина не торопился расставаться со своими секретами. Взгляд его глаз оставался тверд и спокоен.

— Вы здесь не ради французов, — продолжал Кирн. — Одним больным больше, одним меньше, какое вам до них дело… Немцы? Вряд ли. Евреи? — Кирн на миг умолк. Мужчина на миг изменился в лице. Или ему только показалось? — Да, я в курсе. Мне известно, что они добрались до Англии. Именно благодаря им правда всплыла наружу. — И вновь это странное выражение лица. — Я оставил вас в чулане живыми, — напомнил Кирн. — И хотел бы получить кое-какие ответы. Думаю, вы мне их задолжали.

Англичанин в упор смотрел на него.

Кирн вытащил из кармана шинели полупустую сигаретную пачку. Его собеседник не сводил с него взгляда. Особенно пристально он посмотрел на сигареты.

— Не желаете закурить? — предложил Кирн и, выбив из пачки сигарету, дал ее англичанину и даже чиркнул зажигалкой, помогая закурить.

Англичанин закашлял и поспешил прикрыть рот рукой.

— Вы знаете Тардиффа, — сказал он. — Вернее, знали. Он умер.

Тардифф? Откуда англичанину про него известно?

— Вы оставили в комнате сигаретную пачку. Точно такую же, — сказал англичанин, указывая на черно-зеленую картонку. — Вы застрелили его.

Англичанин сделал затяжку и в упор посмотрел на своего собеседника.

А этот парень не дурак! Сразу сообразил, что к чему. Из Англии к Тардиффу, от Тардиффа к Клаветту.

— Не я, — произнес Кирн. — Волленштейн. Это в его стиле. Я же простой полицейский.

— Гестапо?

— Нет, не гестапо. Я из уголовной полиции. Крипо. Это совсем другое.

— А ребенок на кухне? Это тоже дело рук Волленштейна?

Кирн покачал головой.

— Нет, это сделал человек из СД. Тайной полиции. Адлер. Это такая громадная туша. Он задушил мальчика, надавив ему на горло тарелкой, если вы способны в такое поверить.

Кирн пристально посмотрел Бринку в глаза.

— Почему вы нас не арестовали? — спросил тот.

А из этого парня вышел бы неплохой полицейский, подумал Кирн, он предпочитает задавать вопросы, а не отвечать на них. Сделав очередную затяжку, он посмотрел на потолок. Там под древними сводами залегли темные тени. Хилли обожала посещать воскресные мессы в Альтер Петер.

— Я хочу уничтожить чуму, — честно признался он. — Как и вы. Потому я ничего им не сказал.

— Но почему?

Одно-единственное слово, pourquoi, было произнесено шепотом, едва способным преодолеть расстояние даже в метр, отделявший мужчин друг от друга.

Кирн оглянулся и посмотрел на сидящих на скамьях жителей городка. На их лицах читались неуверенность и страх. Точно такое же выражение будет на лицах людей повсюду, куда придет чума. Сначала заболеют единицы, затем еще и еще. С каждым днем больных будет все больше и больше. Зараза пойдет гулять по церквям и рынкам, от деревни к деревне, от города к городу, пока наконец не дойдет до границы между Францией и Германией, легко перескочит эту границу, равно как и другую, между гражданским населением и военными. И хотя он почти не испытывал сострадания к лягушатникам, точно такие же лица скоро будут и у немецких солдат.

— Того, кто выпустил эту заразу на свободу, следует поставить к стенке, — произнес Кирн и представил себе Волленштейна. После этого он посмотрел на англичанина. Тот почему-то поспешил отвести глаза. Полицейский ум пришел в недоумение лишь на пару секунд, затем все встало на свои места.

— Вы проводили такие же опыты? — спросил он своего собеседника. — Для англичан?

Англичанин промолчал.

— Или вы явились сюда для того, чтобы ее украсть? Я правильно понял? Вы хотели украсть чуму и сами ею воспользоваться. Значит, Волленштейн прав?

— Нет, — на этот раз англичанин посмотрел ему в глаза. — Нет.

Он нервно сглотнул и, как и Кирн, оглянулся на жителей городка.

— Мы здесь для того, чтобы ее уничтожить.

— Вы лжете.

— Нет. Когда-то я производил опыты, подобные этим, — ответил англичанин. — Но больше этим не занимаюсь.

— Я вам не верю.

Англичанин пожал плечами.

— Я тот, у кого есть вот это, — сказал он, поднимая револьвер. — Поэтому какая разница.

Кирн с досадой подумал о том, что лишился верного вальтера.

— Волленштейн собирался развеять эту заразу по всему берегу, когда вы решите произвести высадку.

Его слова возымели воздействие, потому что англичанин скривил рот.

— А еще, по словам Волленштейна, у него есть лекарство, но я в этом не уверен. Так что если он пойдет на этот шаг, погибнут не только ваши солдаты.

Собеседник Кирна открыл было рот, чтобы что-то сказать, а затем снова закрыл.

— Наши тоже погибнут. Именно поэтому его план должен быть сорван.

Кирн подумал о боевых товарищах, что сидели, сжавшись в комок, рядом с ним в промерзшей землянке далеко на востоке. Не исключено, что сейчас они где-то здесь, на этом берегу.

— Лекарство, говорите? — подал голос англичанин. Кирн пристально посмотрел ему в глаза. Лекарство. Вот, оказывается, что было ему нужно. Именно за ним он прибыл сюда.

— Я поделился с вами своим секретом. Теперь ваша очередь.

Англичанин молчал. Он явно не торопился раскрывать свои карты. «Наверно, не может решить, подумал Кирн, — стоит мне доверять или нет».

— В церкви не лгут, — сказал он и помахал рукой с зажатой в ней сигаретой, затем бросил дымящийся окурок на пол, но тушить не стал. — За то, что я вам рассказал, мне полагается расстрел на месте, — добавил он и на минуту умолк. — Мое имя Кирн. Вилли Кирн. А вот это иваны постарались, — он продемонстрировал изуродованную руку, на которой не хватало трех пальцев. — И я мечтаю в один прекрасный день живым вернуться домой, даже без этих трех пальцев.

— Я не англичанин, — произнес его собеседник. — Я американец. Мое имя Бринк.

Кирн ждал, что же он скажет дальше.

— И я здесь для того, чтобы уничтожить болезнь.

— Это я уже слышал.

— И еще мне нужно одно лекарство, если, конечно, оно существует, — добавил Бринк.

— Зачем?

Американец на мгновение задумался.

— Почему именно здесь и сейчас? — спросил Кирн. Впрочем, ответ на этот вопрос ему не требовался. В среду французский рыбак по имени Пилон доставил больных евреев в Англию. Это раз. Большим пальцем изуродованной руки Кирн отогнул палец на здоровой. В субботу Бринк уже был во Франции в поисках источника болезни и нашел ее в домах Тардиффа и Клаветта. Это два. Он отогнул еще один палец. И если англичане пожаловали сюда, то отнюдь не затем, чтобы помочь больным, потому что какое им дело до больных лягушатников и тем более немцев. Это три. Он отогнул средний палец. Единственная причина заключалась в том, что эта часть Франции для них важна. Крайне важна. И Кирн сделал последний шаг, потому что это был единственный верный вывод. Именно здесь они планировали высадку. Они опасались, что болезнь нарушит их планы. И потому, чтобы обезопасить себя, им требовалось найти лекарство. Причем срочно. И он отогнул последний палец.