Невидимое зло - Майкл Ридпат Страница 65

Кальдер решил прогуляться пешком из отеля на набережной Виктории и Альфреда до сигарного бара на Лонг-стрит, где он договорился встретиться с Джорджем Филдом. Наступал вечер, и начинало темнеть. За исключением набережной город представлял собой причудливую смесь самых разных архитектурных стилей: современные высотные офисные здания, элегантные колониальные британские дома, бетонные бруталистские правительственные сооружения, белоснежные постройки в стиле «Капская Голландия», ветхие африканские жилища. Вокруг наблюдалось смешение разных рас и национальностей, однако белых было явное меньшинство. И над всем этим возвышалась гора, на которой сейчас лежало тонкое покрывало из облаков.

Бар был темным: темное дерево, темная кожа и длинные ряды бутылок с виски и коньяком, поблескивавшие за спиной бармена в зеленой жилетке. В воздухе висел тяжелый запах сигар, которые курила группа бизнесменов у входа, но к нему примешивался сладкий аромат трубочного табака. Трубку курил пожилой мужчина лет шестидесяти или чуть старше, с серебристой шевелюрой и густыми белыми бровями. Его вельветовый пиджак выглядел слишком бедно для такого заведения. Он умиротворенно втягивал в себя табачный дым, изредка прикладываясь к бокалу с виски. Увидев Кальдера, он встал и протянул руку:

— Алекс? Джордж Филд. Вы легко нашли это место? Мне здесь нравится, особенно в это время вечером. Здесь тихо и можно поговорить. Тем более что мест, где разрешается курить, осталось не так много.

— Спасибо, что так быстро откликнулись на мою просьбу встретиться, — сказал Кальдер. Он нашел Джорджа Филда по Интернету еще в Англии и позвонил ему, но бывший редактор газеты тогда держался настороженно.

— Все в порядке. Я разговаривал с женой Тодда ван Зейла и его сестрой. Обе очень просили меня встретиться с вами. Я не видел Тодда и Кэролайн с тех пор, как они были еще совсем детьми. Особенно хорошо я помню Кэролайн. Так странно слышать сейчас голос взрослой женщины с американским акцентом.

— Но с Корнелиусом вы не связывались?

— Нет, — ответил Джордж, сдвигая мохнатые брови, — я не разговаривал с Корнелиусом очень давно. Во всяком случае, с тех пор, как он возродился в качестве американского газетного магната. Но Марта мне нравилась. И я не мог не выполнить просьбу ее детей.

— Спасибо, — еще раз поблагодарил Кальдер. Он отвлекся, чтобы заказать подошедшему бармену виски, но от сигары отказался. — Я знаю, что вы с ней дружили, и хотел бы узнать, что вообще происходило в то время, когда ее убили.

— Мы действительно дружили, особенно в то время. Я работал редактором «Кейп дейли мейл». В ту зиму Корнелиус решил закрыть нашу газету и распродать все свои южноафриканские издания. Я, как вы понимаете, был в бешенстве, и Марта тоже. Я знаю, что она пыталась отговорить Корнелиуса, но потерпела неудачу.

— Они тогда сильно не ладили, верно?

— Да, во всяком случае, на той стадии. Насколько я могу судить, у них был очень удачный брак, но примерно за год до ее смерти отношения испортились. Она была на десять лет моложе его, но назвать ее статусной женой-блондинкой нельзя. Она вообще не подходила для роли жены в подарочном исполнении и с бантиком сбоку. — Джордж хмыкнул. — Поэтому она мне и нравилась. Потом все у них разладилось. Отчасти из-за «Мейл», но были и другие причины.

— Например?

Джордж затянулся и, выпустив дым, внимательно посмотрел на Кальдера:

— Например, любовница Корнелиуса.

— Любовница?

— Любовница, сожительница — называйте ее как угодно. Молодая женщина по имена Беатрис Пинар. Потрясающе красивая и умная. Она окончила факультет журналистики и, по легенде, хотела набраться практического опыта, пройдя стажировку в «Зейл ньюс».

— По легенде?

— Она была шпионкой. У меня уже тогда были сильные подозрения на ее счет, но в конце девяностых ее имя всплыло во время показаний Комиссии по восстановлению правды и примирению. Нет, она не была замешана в насилии, пытках или чем-то подобном, но являлась агентом тайной полиции. Имела даже звание лейтенанта. Тайная полиция вербовала агентов среди студентов, внедряла их в либеральные университеты и поощряла работу в газетах или радикальных движениях. Некоторые имена стали известны: Джой Харнден, Крейг Вильямсон, Беатрис Пинар. Некоторые мы не узнаем никогда.