Убийство в Вене - Дэниел Сильва Страница 60

– Добрый день, герр Беккер. Так приятно вас видеть. Я – Хеллер. Рудольф Хеллер. А это мой коллега мистер Капельманн. Вот этот человек – наш американский партнер Брэд Кентуэлл. С мистером Сомерсетом вы явно знакомы.

Банкир несколько раз быстро поморгал, затем уставился своими хитрыми глазками на Шамрона, точно пытался вычислить, чего он стоит. Он держал свой «дипломат» на гениталиях, словно опасаясь неизбежного нападения.

– Мои коллеги и я, мы собираемся пуститься в совместное плавание. Беда в том, что мы не можем этого сделать без вашей помощи. Ведь именно для этого и существуют банкиры, верно, герр Беккер? Для помощи в великих начинаниях? Для помощи людям осуществить свои мечты и свой потенциал?

– Все зависит от того, какое это предприятие, герр Хеллер.

– Понятно, – с улыбкой произнес Шамрон. – Например, много лет назад к вам пришла группа мужчин. Немцы и австрийцы. Они тоже хотели совершить крупное начинание. Они доверили вам большую сумму денег и дали вам право превратить ее в еще бо́льшую. Вы осуществили это необыкновенно хорошо. Вы превратили эту сумму в гору денег. Я полагаю, вы помните этих джентльменов? Я полагаю также, что вам известно, откуда у них эти деньги?

Взгляд швейцарского банкира стал жестким. Он вычислил, чего стоит Шамрон.

– Вы ведь израильтянин, верно?

– Я предпочитаю считать себя гражданином мира, – ответил Шамрон. – Я живу во многих местах, говорю на языках многих стран. Моя преданность, как и мои деловые интересы, не знает национальных границ. Будучи швейцарцем, я уверен, что вы можете понять мою позицию.

– Я ее понял, – сказал Беккер, – но я ни на минуту не верю вам.

– А если бы я был из Израиля? – спросил Шамрон. – Это как-то повлияло бы на ваше решение?

– Повлияло бы.

– В какую сторону?

– Я не хочу иметь дело с израильтянами, – напрямик заявил Беккер. – Или, если уж на то пошло, с евреями.

– Мне очень жаль это слышать, герр Беккер, но каждый человек имеет право на собственное мнение, и я не стану на вас обижаться. Я никогда не позволяю политике встревать в бизнес. Мне нужна помощь, чтобы осуществить задуманное, и вы единственный человек, который может мне помочь.

Беккер вопросительно поднял брови.

– Это задуманное, герр Хеллер, какого характера?

– Все очень просто. Я хочу, чтобы вы помогли мне выкрасть одного из ваших клиентов.

– Я полагаю, герр Хеллер, что задуманное вами будет нарушением швейцарских законов о секретности банковского дела… а также нескольких других швейцарских законов.

– В таком случае, я полагаю, нам придется держать в секрете ваше участие в этом деле.

– А если я откажусь сотрудничать?

– Тогда мы будем вынуждены сообщить миру, что вы были банкиром убийц и что вы сидите на двух с половиной миллиардах долларов, награбленных в холокосте. Мы спустим на вас всех ищеек Всемирного еврейского конгресса. От вас и вашего банка останутся одни клочья, когда они покончат с вами.

Швейцарский банкир бросил умоляющий взгляд на Шелби Сомерсета.

– Мы же с вами договаривались.

– И наш уговор по-прежнему существует, – произнес длинный американец, растягивая слова, – но его границы изменились. Ваш клиент – очень опасный человек. И необходимо принять меры, чтобы нейтрализовать его. Вы нужны нам, Конрад. Помогите нам вычистить нечистоты. Давайте совершим вместе доброе дело.

Банкир побарабанил пальцами по «дипломату».

– Вы правы. Он действительно опасный человек, и помочь вам выкрасть его – это все равно что вырыть себе могилу.

– Мы же будем с вами, Конрад. Мы защитим вас.

– А что, если границы договора снова изменятся? Кто меня тогда защитит?

Тут в разговор вмешался Шамрон:

– Вы должны были получить сто миллионов долларов по рассредоточении счета. Теперь не будет никакого рассредоточения, потому что вы отдадите все деньги мне. Если вы поступите, как мы вам говорим, я позволю вам удержать половину того, что вы должны были получить. Я полагаю, вы хорошо знаете математику, герр Беккер?

– Знаю.

– Пятьдесят миллионов долларов – больше того, что вы заслуживаете, но я готов дать их вам, чтобы получить в обмен ваше сотрудничество. На пятьдесят миллионов можно купить безопасность, и сколько угодно.

– Я хочу видеть это написанным – в гарантийном письме.

Шамрон печально покачал головой, как бы говоря, что есть вещи – «и вам это должно быть известно лучше, чем кому-либо, мой дорогой приятель», – о которых не пишут.

– А что вам надо от меня? – спросил Беккер.

– Вы поможете нам проникнуть в его дом.

– Каким образом?

– Вам нужно будет срочно встретиться с ним по поводу одного аспекта его счета. Возможно, надо подписать кое-какие бумаги, кое-какие последние детали для подготовки ликвидации и рассредоточения вклада.

– А когда я окажусь в его доме?..

– Ваша работа будет закончена. После этого делами займется ваш новый помощник.

– Мой новый помощник?

Шамрон посмотрел на Габриеля.

– Наверное, настало время представить герру Беккеру его нового компаньона.

* * *

Это был человек со многими именами и личностями. Герр Цигерли знал его как Оскара, начальника охраны Хеллера. Хозяин квартиры этого человека в Париже знал его как Винсента Лаффона, писателя бретонского происхождения, рассказчика про путешествия, проводящего большую часть времени на чемоданах. В Лондоне он был известен как Клайд Бриджес, директор по европейскому маркетингу малоизвестной канадской фирмы по продаже канцелярской оргтехники. В Мадриде он был немцем с непонятными доходами и беспутной душой, часами просиживавшим в кафе и барах и путешествующим от скуки. Его настоящее имя было Узи Навот. В ивритском лексиконе израильской разведслужбы Навот значился, как katsa, секретный оперативный работник и офицер-куратор. Территорией его деятельности была Западная Европа. Имея на вооружении целый арсенал языков, грубоватый шарм и фаталистическое нахальство, Навот проник в ячейки палестинских террористов и набрал агентов в арабских посольствах по всему континенту. У него были источники почти во всех европейских службах безопасности и разведки, и он контролировал широкую сеть sayanim, добровольных помощников, набранных из местных еврейских общин. Он также всегда знал, что ему дадут лучший столик в ресторане отеля «Ритц» в Париже, потому что maitre d'hôtel был его платным информатором, равно как и начальник над горничными.

– Конрад Беккер, познакомьтесь с Оскаром Ланге.

Банкир долго сидел неподвижно, словно вдруг превратился в бронзовую статую. Затем его умные глазки передвинулись на Шамрона, и он в вопросительном жесте поднял руки.