Голубые огни Йокогамы - Николас Обрегон Страница 6

САМОУБИЙСТВО? ИЛИ НЕЧТО БОЛЬШЕЕ?

СЕНСАЦИОННЫЕ ПОДРОБНОСТИ ДАЛЕЕ В НОМЕРЕ!

У высокого худого копа напрочь отсутствовал подбородок, а коротышка с родинкой над бровью, видимо, красил волосы в рыжий цвет. Родинка подпрыгнула вверх, когда он увидел Сакаи:

— Вы кто такие?

Сакаи махнула удостоверением и стряхнула с брюк ошметки грязи.

— Отоприте дверь, — сказала она без всякого выражения.

Тот, что без подбородка, осклабился и вернулся к газете. Родинка покраснел. Облизнув губы, он спросил:

— Хотите сказать, что вы — следователи?

Как только Сакаи взглянула на него, он тут же осознал свою ошибку.

— А ты что подумал, разносчики пиццы?

— Да нет, я просто…

— Имя?

— Хатанака. Но…

— Значит, Хатанака. Я попросила тебя открыть дверь. Но по непонятной причине мы до сих пор дискутируем. Так что перехожу к угрозам. Но имей в виду, все это не для протокола. Зато касается твоей жирной задницы, камеры с бугаями и подгузников для взрослых. Надеюсь, ты улавливаешь, что подгузники твоего размера вряд ли найдутся.

Побледневший Хатанака кивнул. Сакаи повернулась к дылде и выдернула газету из его рук.

— А ты к той минуте, когда я тут закончу, оцепишь парковку и раздобудешь имена владельцев тачек, или останешься калекой. Знаю я десяток-другой плохих парней, которые с удовольствием врежут тебе по почкам — а потом подадут их мне на блюдечке. Мы поняли друг друга?

Оба испуганно кивнули.

— Славненько. Спасибо, офицеры. Пшли отсюда.

Дылда тут же затрусил к парковке, на ходу цепляя рацию. Хатанака вытащил из кармана ключи от дома. Ивата изо всех сил сдерживал смех.

— К моменту прибытия полиции дверь была закрыта?

— Да, сэр.

— Кто обнаружил тела?

— Бабушка по материнской линии.

— Где находятся тела?

— В распоряжении судмедэксперта.

Хатанака отпер дверь, и Сакаи уверенно вошла в дом, не заступая за линию, обозначенную на полу клейкой лентой синего цвета. За ней тянулся легкий шлейф пряного аромата. Поначалу легкий. Но через мгновение его накрыла терпкая с землистым привкусом волна, словно он содрал с грунта клок лесного мха и зарылся лицом в потаенные земные недра.

Я счастлива с тобой, прошу тебя, скажи мне.

— Инспектор! — Хатанака недоуменно хмурился.

— Да?

— Я говорю, могу ли я быть чем-то полезен.

Ивата прокашлялся, собираясь с мыслями.

— Во-первых, сообщите ваш номер телефона. Далее, проведите широкий опрос соседей. Я хочу знать, были ли у них долги, недоброжелатели, враги и так далее. И не забудьте про любовные делишки. Убийства произошли в ночь на святого Валентина. Шашни, старые сплетни, в общем, вы поняли.

— Да, сэр.

Хатанака нацарапал свой номер на клочке бумаги, поклонился и вышел, закрыв за собой дверь. В коридоре было сумрачно и тихо. Прихожая заставлена обувью. На стенах фотографии. Дом как дом.

Блажен тот, будь он царь или смерд, кто находит мир в доме своем.

Ивата стоял рядом с Сакаи, которая быстро пролистывала дело.

— Ну что, готов?

— Готов.

— Отлично. Итак, Фред Флинтстоун был обнаружен наверху, в спальне. Тела остальных — здесь, — она махнула в сторону гостиной.

— Хатанака сообщил, что дверь была заперта.

— Вероятно, у убийцы был ключ. Или они его знали.

— Однако наверху открыто окно, а на входной двери отпечатков пальцев не нашли.

— Значит, он был в перчатках. Поздравляю, есть первая зацепка. Приступим?

— Да, мэм.

— Сначала дамы, — с этими словами она распахнула дверь гостиной.

Ивата закрыл глаза, сделал глубокий вдох и вошел внутрь.

Я иду, иду, качаясь, словно челн в твоих руках.

Комнату освещало множество ламп. Тела убитых успели унести, но тошнотворный запах все еще наполнял воздух. Ивата хорошо его знал. Запах разлагающейся органики — белков, жиров и углеводов. Трупный смрад. Гнилостная жижа, вытекающая из кишок вследствие постепенного разрушения соединительных тканей. Словом, хлеб насущный первого отдела.

— Как живописно. — Сакаи кивком указала на гигантское кровавое пятно на стене. — Этот урод Пикассо из себя корчит, что ли?

— Ты хотела сказать, Поллока.

— Кого?

— Неважно.

Ивата переступил через пропитавшуюся кровью школьную тетрадку. Капля крови приземлилась на кончик носа улыбающейся модели, красовавшейся на обложке журнала «Домашний очаг». На подоконнике, безвольно опустив листья, умирал маленький бонсай. Сакаи кивнула на три отчетливых, уже потемневших кровавых пятна на ковре.

— Знакомься: Вилма, Бам-Бам и Крошка Пебблс.

Она молча передала ему несколько фотографий. Мать семейства лежала распластавшись на спине, со вспоротыми внутренностями и перерезанным горлом. Старший сын-подросток умер, сидя спиной к стене, с огромной раной в области живота. В углу скорчился труп маленькой девочки, со вздернутыми словно от немого ужаса перед смертью плечиками.

Городские огни, как прекрасны они.

— Думаю, схема такая. — Сакаи сжала руки так, что хрустнули суставы. — Убийца угрожает детям, мать ничем не может им помочь. Он убивает ее тут же, первой. Мальчик бросается на ее защиту. Он большой, сильный, возможно, ударил убийцу раз-другой. Так что первую ножевую рану убийца нанес ему защищаясь. Последней он убивает малышку, перерезая ей горло. Та забилась в угол от страха.