Веди себя хорошо - Тэсс Даймонд Страница 6

Вот оно! Эбби ощутила вкус победы. И это ощущение стало разливаться по всему ее телу. Наконец она получила подтверждение той ужасающей мысли, которая так долго ее мучила и из-за которой она затеяла все это.

Касс не носила кудряшек с тех пор, как они перешли в старшие классы, – она начала выпрямлять волосы с девятого класса и делала это каждое утро. Она таким образом выражала свой протест матери, которая постоянно возила ее по детским конкурсам красоты и обожала ее кудряшки. И ее волосы совершенно точно не вились в тот вечер, когда она пропала. Эбби стопроцентно это знала.

В тот год Касс только один раз не распрямляла волосы – когда фотографировалась для выпускного альбома. Она не стала этого делать ради того, чтобы мать оплатила сессию у профессионального фотографа. Касс поставила матери такое условие. «Иногда нужно бросить ей кость, Эбби», – сказала тогда Касс, и Эбби до сих пор помнила ее слова.

– Что вы делаете? – спросил Говард, уставившись на закрытый теперь блокнот.

– Мы закончили, – объявила Эбби.

Он сдвинул седые брови.

– Вы потратили столько времени, пытаясь добиться встречи со мной, и вы уходите, задав всего пару вопросов?

– Мне не нужны ваши ответы ни на какие другие вопросы, – сказала Эбби. – Вы уже сказали мне все, что мне нужно было узнать.

Уэллс нахмурился еще сильнее, недовольно скривил губы. Он по-другому представлял это интервью. Он больше не контролировал ситуацию.

И он не понимал, что только что допустил ошибку, которую она ждала.

– Вы спрашивали меня, какой аспект дела меня больше всего интересует и какой подход я выбрала, – снова заговорила Эбби, глядя прямо на Уэллса сурово и пронзительно. – Вы на самом деле хотите это знать?

Она встала, сделала пару шагов вперед и оказалась всего в нескольких сантиметрах от разделявшей их стены из оргстекла. Эбби находилась так близко, что заметила, как Уэллс быстро втянул воздух. Он был возбужден от ее близости, у него раздувались ноздри, будто он пытался уловить ее запах и вдохнуть его.

– Вы не убивали ее, – объявила Эбби. – Вас в ту ночь даже рядом с ней не было. Я думаю, что вы даже никогда не слышали имя Кассандры Мартин до тех пор, пока шериф не взломал дверь автофургона, в котором вы жили, и не привез вас в участок для допроса.

Говард Уэллс был социопатом, садистом, нераскаявшимся убийцей, который получал удовольствие, лишая людей жизни, он был много кем, но даже он не мог контролировать непроизвольные реакции собственного тела. Эбби с удовлетворением наблюдала, как Уэллс побледнел – от его лица отхлынула кровь.

– Я догадалась, Говард, – сказала Эбби. – Это была игра. Но в игру в одиночку не играют. У вас был друг – или настолько близкий вам человек, насколько это вообще возможно у людей типа вас. Этот человек похож на вас. Родственная извращенная душа. Что произошло? Вы решили, что у вас есть товарищ по команде, а он на самом деле оказался оппонентом?

– Замолчите! – выдавил из себя Уэллс. У него на лбу выступил пот, капли катились вниз по виску.

– Он вас обыграл, – продолжала Эбби. – Ваш приятель вас подставил. Он оказался умнее вас, а вы – достаточно глупы, чтобы попасться в его капкан. Вы поэтому взяли на себя убийство Касс? Потому что он унизил вас, оказавшись умнее?

Уэллс бросился на нее и со всей силы врезался плечом в оргстекло.

Вместо того чтобы отпрыгнуть назад или хотя бы дернуться, Эбби сама шлепнула ладонью по стеклу. Она стояла в полный рост, расправив плечи и слегка скривив губу. Она источала силу! Нельзя сказать, что Уэллс испугался, но его глаза округлились при виде ее реакции.

– Я отправляюсь на охоту за вашим партнером, с которым вы вместе играли, Уэллс, – бросила она ему. – Вы оба – просто хищники, кружащие вокруг стаи птиц. А знаете, чему учат сельских девочек типа меня? Как нас учат бороться с хищниками? – Она вздернула подбородок, упрямая и стойкая девчонка, воспитанная отцом. Она прямо смотрела на человека, убившего больше людей, чем у нее было пальцев на обеих руках, и не боялась его. – Мы в них стреляем и убиваем их.

У Уэллса чуть глаза не вылезли из орбит, когда он услышал ее слова, и он стал биться всем телом об оргстекло, разделявшее их. Он орал, изо рта летели слюна и кровь, он угрожал ей, выкрикивая одно проклятие за другим. Наконец в помещение ворвался надзиратель.

– Мисс Винтроп! – закричал Стэн и потянул ее за руку. – Пойдемте отсюда.

Но Эбби еще одну секунду оставалась на месте – не двигалась, стояла в полный рост, расправив плечи.

Она оказалась права, и теперь она испытывала облегчение. Хотя колени у нее дрожали, когда Стэн выводил ее из камеры.

Дело было еще не закончено, и до окончания было очень далеко.

Она только начала работу.