Горький водопад - Рэйчел Кейн Страница 6

Или в наш дом.

Обычно в случае угрозы я веду себя довольно агрессивно, но, судя по словам Сэма, Бельдены относятся к этой войне как к спортивному матчу. Если я что-то сделаю хоть одному из них, то лишь разворошу гнездо очень злых шершней. Они откроют на нас охоту.

Я не могу позволить, чтобы на нас охотились. И все же мне противно оставлять это так.

– И что нам делать?

– Ничего, – отвечает Сэм, бросая на меня слишком хорошо знакомый мне взгляд. – Верно?

– Может быть.

– Гвен…

– Он мог убить тебя.

– Если б он хотел моей смерти, я уже был бы мертв, – отвечает он мне. – Если ситуация станет хуже, мы начнем действовать. Но сейчас ему нужен лишь предлог, так что не давай ему этот предлог. Ладно?

Я неохотно киваю. Никто из нас точно не знает, кто такой этот «он». Бельденов на удивление много, и практически все они – отличные стрелки. Один из них – снайпер с военной подготовкой, но это не значит, что именно он устроил сегодняшнее представление.

Думаю, они приберегают его для более серьезных случаев.

Я провожаю детей на автобус, настороженно высматривая любую угрозу, однако они без малейших происшествий отбывают в школу. Перед отъездом полицейские сообщают Сэму, что он тоже может ехать. Сэм выбивает простреленное стекло и обещает мне, что позвонит в авторемонт с работы. На этот раз наш прощальный поцелуй получается более долгим и насыщенным.

Мы стараемся обрести баланс теплого доверия друг к другу. Это с самого начала было нелегко. Сэм – брат одной из жертв Мэлвина. Эта тень всегда будет давить на нас. Наравне с тем мрачным фактом, что он помогал создавать «Погибших ангелов», одну из самых известных групп, травивших нас. Теперь они считают Сэма предателем и по-прежнему верят, что я была соучастницей преступлений моего бывшего мужа.

Но я знаю Сэма. Я полностью доверяю ему – доверяю ему самое драгоценное для меня: моих детей.

И мое испуганное, покрытое шрамами, крепко замкнутое сердце.

Иногда это меня страшит. Подпустить кого-то так близко, дать кому-то такую власть надо мной… это одновременно ужасает и возбуждает. Но подобные моменты поистине драгоценны.

Я отправляю свои завершенные отчеты, фотографии и результаты финансовой проверки по делу Кингстона своей начальнице. Джи Би Холл – владелица частного детективного агентства, в котором я работаю, чертовски умная и сильная женщина.

Она уведомляет о получении отчета. Именно Джи Би будет просматривать результаты, документировать все найденное – а потом отправит заказчику в наиболее наглядном виде. Совету директоров эти материалы вряд ли придутся по вкусу, хотя они почти наверняка проведают об аресте Кингстона задолго до получения этих отчетов.

Я лишь рада тому, что это меня уже не касается. Жизнь у меня и так напряженная.

Я вижу, что Джи Би уже прислала мне новую работу. Открываю ее сообщение. «Это странное дело, – пишет она. – Нераскрытый случай пропажи молодого человека, и ты можешь счесть, что нас наняли его родители, но это не так. Заказ поступил от имени некоего некоммерческого фонда. Может быть, они действуют в интересах родителей пропавшего? Это неясно, так что работай осторожно. Улик так мало, что нам на самом деле нужно лишь попытаться заполнить пробелы. Это случилось где-то в ваших лесах. Проверишь?»

Я скачиваю вложенный файл. Это недлинный полицейский отчет о пропавшей персоне: молодой человек, который исчез из бара, где проводил ночь со своими друзьями. Он учится – учился? – на старшем курсе Теннессийского университета в Ноксвилле. Факты скупы и коротки. Реми Лэндри, двадцать один год, белый, родом из Луизианы.

Вечером в пятницу Реми отправился гулять вместе со своими шестью друзьями; вместе они решили посетить два бара. Когда все наконец собрались во втором баре, Реми нигде не было. Все предположили, что он подцепил какую-нибудь девицу и ушел с ней, но Реми не отвечал ни на сообщения, ни на звонки на его сотовый. У него была своя машина. Ее нашли запертой на парковке кампуса. Это имело смысл, если уж он намеревался пить в барах с друзьями.

Еще прилагается видеофайл – запись камеры наблюдения, показывавшая, что Реми был в первом баре. На скомпилированных кадрах видно, как он заказывает выпивку, танцует с друзьями, болтает с девушками. Когда я вижу его, у меня холодеет внутри: это красивый парень с приятной улыбкой, сильный, стройный и ловкий. Он выглядит так, словно находится на вершине мира. Единственная странность – на записи видно, что при нем был рюкзак. Я гадаю – не потому ли полиция предположила, что он сбежал?

Запись из второго бара намного короче, но на ней видно, как Реми и его друзья входят в зал и как друзья потом уходят. В примечании к файлу говорится, что при черном ходе не было камеры наблюдения, но что запись с парадного входа была отсмотрена покадрово. Реми вошел в эту дверь, но не выходил из нее. Пропал вместе с рюкзаком.

Полиция тщательно обыскала бар и ничего не нашла. Конечно же, действия были предприняты не сразу. Обыск проходил лишь несколько дней спустя. Никто не воспринимает всерьез пропажу студентов – особенно пропажу молодых парней, тем более если они не вернулись домой из бара. И тем более если нет явных улик некоего преступления.

Реми отсутствовал уже довольно долгое время, прежде чем кто-то поверил, что здесь что-то не так. И он как будто растворился в воздухе – буквально. Полиция не смогла найти никаких улик, никаких свидетелей.

И только тогда я замечаю дату его исчезновения.

Три года назад.

Пишу Джи Би:

Этот след уже давно остыл. Новые улики есть?

Мой рабочий телефон звонит минуту спустя после отправки сообщения, и когда я принимаю звонок, в трубке звучит теплый, уверенный голос Джи Би:

– Ты спрашивала о новых уликах по делу Реми Лэндри. Так вот, их нет. Скажу откровенно, полицейские провели достаточно подробное следствие, когда к ним наконец обратились с этим. Не знаю, что это за некоммерческий фонд, готовый оплатить нашу работу, но похоже, он как-то связан с церковью. Я копаю в эту сторону.

– Вы говорите так, словно у вас нехорошие предчувствия на этот счет, – замечаю я. Я уже довольно хорошо знаю Джи Би и в курсе, что инстинкты у нее остры, как бритва.

– Это так. И все же… с этим парнем что-то случилось. Вне зависимости от того, кто намерен вложить в это деньги, его родителям, наверное, будет лучше узнать, что с ним случилось. – Она вздыхает. – Ты ведь тоже мать. Ты понимаешь.

Я понимаю. Мысль о том, что кто-то из моих детей может пропасть и я его больше никогда не увижу, не дает мне спать по ночам. Я знаю, сколько опасностей вокруг.

Знаю, что в этой темноте водятся хищники похуже акул.

– Могу начать с разговора с его родителями, – говорю я. – Они в Луизиане?

– Его мать в Ноксвилле, вот почему я передала это дело тебе. Отец все еще живет в их доме в Луизиане, ведет бизнес.