Черный список - Чандлер Бейкер Страница 6

20 марта

Ни у одной из нас не было времени. Ни на что. Если б время было валютой, то все мы вот-вот стали бы банкротами. Иногда какая-нибудь книжка с многообещающим названием вроде «Я знаю, как она это делает» вдруг оказывалась в списке бестселлеров «Нью-Йорк таймс». Несколько недель мы зачитывали ее до дыр, передавали друг другу, пытаясь опробовать все авторские советы – например, новомодную диету. Но для всех существовали – как это по-научному? – ведомственные препятствия.

Во-первых, по времени мы работали меньше, чем мужчины в нашем офисе. Это был просто факт. Тридцать минут уходило утром на то, чтобы высушить феном волосы. Десять минут, чтобы расчесать их и завить. Пятнадцать минут на макияж. Еще три минуты на кольца и серьги. Шестнадцать минут, чтобы выбрать, в чем отправиться на работу. Вечером сорок пять минут на кардиотренажере, а потом – еще четверть часа – прокачка брюшного пресса. Но это уже как получится. Если вы считаете, что мы всё это выдумываем, предлагаем быстро пересмотреть фотки персонала на веб-сайте компании. Тогда сами все поймете.

Возникает также и экономия за счет эффекта масштаба. Время – ресурс конечный, поэтому кто должен извлекать из него максимум? У тех из нас, кто был мамами, имелся самый востребованный аргумент: не забывайте о детях! А как же остальные? Мы сидели в кабинетах, слушая тиканье наших биологических часов, в то время как прочие могли запросто забыть о пропущенном свидании, о случайной встрече, об упущенной возможности встретить того, с кем могли бы захотеть стать матерью. А затем, как говорится, «замани и обмани». Если уж мы действительно становились женами и матерями, то ценность нашего времени резко возрастала. Как и расходы…

Причем дело было не в вычетах из постоянных затрат. Возможно, мы решили воздержаться от рождественских фотографий детей, одетых в тартаны, или вовсе не иметь детей. Но слишком часто это ощущалось как хороший карьерный шанс, да и только. И заранее спасибо за молчаливое согласие потерять право на свободное время. Кому-то нужно провести аспирантский курс, посвященный тонкостям и сложностям нашего времени. Интересно, может, пригласить для этого Шонду Раймс?

Слоун довольно долго пялилась в свой монитор. Солнце уже почти зашло. Далласский горизонт – темные верхушки небоскребов и висячие мосты – постепенно растворился в темноте и уступил место безвкусному электронному рекламному щиту отеля «Омни».

Слоун протерла глаза, больше не беспокоясь о том, остались ли в уголках черные пятна от туши. Когда только закончила юридический институт и начала работать в какой-то фирме, она точно знала, сколько времени уходит на проверку формы 8К. Юридические фирмы заставляли своих адвокатов измерять время в шестиминутных интервалах. Но это было нормой более десяти лет и два офиса тому назад. Теперь Слоун лишь иногда замечала за собой, что ведет учет своего времени:

1 час. – тарелка вегетарианского супа «фо»

2 час. – переписка с Дереком и Эбигейл

1 час. – просмотр сайтов желтой прессы

4,5 часа. – пересмотр пресс-релизов и отчетов Комиссии по ценным бумагам

В этот момент завибрировал ее мобильный телефон. Звонил Дерек. Она ответила после второго гудка.

– Все-таки жива! – Слоун любила голос своего мужа. Она представляла, как тот сейчас склонился над кухонным столом и как его медные длинные волосы закрывают уши. На нем потрепанная футболка с надписью «Нирвана», – та самая, в которой муж был в день их знакомства и которую ей хотя бы раз в неделю хотелось украсть у него и натянуть на себя в постели.

Она обнаружила целых четыре пропущенных звонка…

– О, прости, прости, пожалуйста! Знаю, я хуже всех. Наверное, уже присматриваешь себе супругу получше?

Несколько лет назад Дерек ввел правило, согласно которому Слоун не разрешалось оправдываться за такие проступки занятостью на работе. Она же считала, что ее правила существуют как раз для того, чтобы время от времени нарушать их.

– Расслабься, – ответил он в привычной непринужденной манере. Нет, его работа тоже была связана со стрессами. Дерек работал учителем младших классов, а мальчишки девяти-двенадцати лет – сущий кошмар. Но это был другой вид стресса, и их не стоило даже сравнивать. – Просто позвонил, чтобы проверить, все ли у тебя хорошо. Ах да, я отправил заявку Эбигейл для избирательного марафона на следующей неделе и проверил, как она готова к фортепианному концерту. Таким образом, можешь вычеркнуть эти два пункта из своего списка.

– Ты знаешь, как я люблю вычеркивать, – сказала Слоун, просмотрев строчку на экране, которую пыталась прочитать уже в третий раз. Она напрочь забыла о заявке дочери. – Спасибо.

Наступила короткая тишина, и этого хватило, чтобы оба вспомнили, о чем спорили вчера вечером. Чем дольше они были женаты, тем легче было поставить «паузу» во время каких-нибудь разногласий и потом вспомнить о них позже, желательно до того как Слоун должна была непременно лечь спать. Но вот опять! Словно легкий ушиб, о котором можно было вспомнить лишь то, как она его заполучила…

– Как там она? – спросила Слоун, а Дерек почти тут же ответил:

– Замечательно. Я наблюдал за ней с тех пор, как она вернулась домой.